— Что ты поняла?
— Что бы я ни говорила, но все эти годы я только и делала, что тряслась за себя. Была эгоисткой, поддалась слабости и поэтому стала почти такой же, как Дженнифер. Теперь я это понимаю, а значит, могу кое-что изменить.
— Что изменить?
— Я говорю о тех пятидесяти четырех девушках.
— Что?
— Мне нужен список.
— Сара, я не могу тебе его дать.
Я не смотрела на него, лишь молча ждала.
Еще несколько минут мы сидели в тишине, затем Джим встал и направился к своей машине.
Через минуту он вернулся с конвертом из манильской бумаги. Вздохнул, пожал плечами и протянул мне.
— От меня ты этого не получала, — предупредил Джим.
Я вынула листок и взглянула на имена. Поначалу буквы расплывались перед глазами. Я сделала глубокий вдох:
— Ручка есть?
Джим достал из кармана ручку.
Щелкнув кнопкой, я написала сверху, крупными печатными буквами, так знакомыми мне со времен наших дневников: «Сильвия Данхэм».
Отдала Джиму ручку и пустой конверт, сложила листок в несколько раз и убрала в карман.
Интересно, где же Сильвия Данхэм, та девушка с фотографии, которая пропала без вести и лишилась своего имени? Но я найду ее. Придумаю как и найду, чтобы ее родители поняли: она не избирала путь зла, пренебрегая ими. Нужно утолить хоть эту боль, если я больше ничего не могу сделать.
Внутри меня загорелось новое пламя, сжигая пустоту, унося печали, поглощая прошлое. Появилась новая цель — все уладить и всех спасти. Я взглянула на Джима, он улыбался. Мы оба поднялись. Стали ли перемены уже заметны во мне, подумала я и протянула ему руку. Он удивился, но принял рукопожатие, слегка сжав мою ладонь. Его ладонь была теплой, гладкой на ощупь, от нее веяло надежностью и безопасностью. Я посмотрела Джиму прямо в глаза. Как я раньше не замечала, что они зеленые? Теперь улыбались мы оба.
