Spider in the Corner of the Room - [19]

Шрифт
Интервал

‘You should watch your mouth,’ she says, her breathing hard, heavy.

My ribs throb. I wince. Two, maybe three, are broken.

‘You gone fucking mute? Say something.’

Boots. The sound of guards’ boots on the walkway.

Michaela looks to the door then takes one step forward. Then another.

I raise my hands over my head, fingers trembling.

‘You need to stay where you are, Martinez,’ Michaela says, her voice barely audible. But even in my frightened state, even though I fear she will kill me, I hear it, there, something different about her voice. Her accent. It is Scottish; no longer East London. Scottish.

‘You have to stay in here,’ she says. ‘Stay in Goldmouth. It is vital, understand? We know who you are. You need to stay put. Or Callidus will come knocking. Forget Father Reznik, you hear? Forget he was ever there. You shouldn’t have come looking in the first place. Either of you.’

I spit out some blood. ‘What is Callidus?’ I say through ragged breaths.

She bends down so her face is almost touching mine. ‘Callidus is something that doesn’t exist.’

‘How do you know about Father Reznik?’ But she does not reply. ‘How?’ I yell. ‘What do you mean, “either of us”?’

Inhaling, Michaela steps back and raises her fists. ‘Fucking cunt!’ she yells with one eye on the door. I go rigid. Her accent. The tone of how she now speaks…Her London voice is back. Raw terror explodes inside me, ripping into me, tearing me to pieces. This woman knows we were looking for him, me and the priest. She knows. Yet how? Who is she? I need help. Now, I need…

But Michaela lets out a wild scream, one ear-piercing howl. And before I can respond, before an unfamiliar instinct to launch myself at her can kick in, she punches me clean in the head.

Then: nothing.

‘And did you believe her, this Michaela?’ Kurt says.

Two hours have gone. Lost. How did that happen? I look from the clock to Kurt and realise that I haven’t answered him yet. ‘Yes, I believed her. Why would I not?’

Kurt crosses his legs. ‘You said Michaela mentioned something called Callidus, correct?’

‘Yes.’

‘And I assume you know what it means?’

I scarcely move. My fingers begin to tap furiously on my knee, the phrase, who is he, whipping round my head like a tornado, a lethal storm. Can he be aware of what it really is? What it really stands for? ‘What do you know?’ I finally say, and I am surprised at the venom in my voice, the clench of my jaw.

His eyes are narrowed, pen pointed. ‘Maria, I purely refer to the word, “callidus”. That is all. I simply want to hear if you know its definition.’

I let my shoulders drop. What am I thinking? He only wants a definition. A definition. Do I want him to believe me unhinged? Crazy? Because if I continue to overanalyse every single word he utters, continue to try to decipher every utterance, every social nuance, that’s what could happen. Insanity. I tilt my head, endeavour to adopt a normal smile. ‘Callidus is a Latin word. It means clever, dextrous, skilful, cunning.’

He lowers his pen. ‘Now that wasn’t so hard, was it?’

I rub my forehead, compose myself. I need to remain calm, somehow, stay steady, but it is relentless, all the talk and the words and the endless possibilities of meanings. I breathe in hard then pause. The air. Is it…is it paint? I sniff again to clarify, but I am certain. There is a smell of fresh paint in the room. It is strong and I don’t like it, the fumes contaminating my nostrils, my brain, overriding them with new senses to process. I glance to the ceiling. The cobwebs dangle in the breeze, yet they seem strangely rigid, plastic almost.

Kurt coughs and I look over. He is staring at me now, chin lowered so his eyebrows appear thick, straight yet strangely transparent, liquefied.

‘Maria, do you trust in your recollection of events-of what was said during the incident with Michaela Croft in the cell?’

I hesitate. ‘Yes. I…Of course.’

‘And what about her mentioning Father Reznik?’

He clicks his pen, waits. I am struck by silence. If I tell him what I have discovered, what then? A diagnosis, an incorrect one? Again? Maybe I should tell him portions of what happened, maybe he can advise me. I rub my head one more time then drop my hand. ‘Michaela was not who she said she was.’

‘How do you know that?’

I clasp my hands together, squeeze the fingers. I can do this. ‘This is all private in here, no? Doctor-patient confidentiality applies?’

He nods, sits forward. ‘Yes. Of course.’

I glance to the window, the swell of the curtains sweeping across the side of the room. ‘She was part of MI5,’ I say after a moment, my eyes locked on the curtains.

‘They knew the priest and I were investigating the whereabouts of Father Reznik. The priest discovered that Reznik didn’t exist, not as a name, not as a real person.’ I turn, face him, squeeze my palms to stay calm, tell myself to trust him. I am in therapy, therapy designed to help me. ‘I find myself not knowing if I killed the priest from the convent or if someone else did. I get…’ I pause, take a sip of water. ‘I get confused, sometimes.’


Рекомендуем почитать
Восемь Фаберже

Множество шедевров создал за свою жизнь знаменитый ювелир Карл Фаберже. Но самыми знаменитыми и по сей день остаются его пасхальные яйца, выполненные по заказам российских императоров Александра III и Николая II. Восемь из них до последнего времени считались безвозвратно утерянными…К владельцу детективного агентства по розыску произведений искусства Ивану Штарку обращается российский финансист Винник. Его цель – найти пропавшие шедевры Фаберже, и Штарк должен сделать это для него – за весьма солидное вознаграждение.


Соборы пустоты

Серия таинственных происшествий, среди которых — исчезновение ученых и странные убийства, совершенные при помощи нейролептика, заставляет Ари Маккензи на свой страх и риск возобновить расследование, преждевременно закрытое по приказу сверху. На этот раз он идет по следу таинственного Вэлдона, мистика и оккультиста. В его логове в доме знаменитого средневекового алхимика Николя Фламеля Ари встречает молодую актрису Мари Линч, дочь пропавшего геолога Чарльза Линча…


Библиотекарь, или Как украсть президентское кресло

Университетский библиотекарь Дэвид Голдберг работает на эксцентричного, пожилого миллиардера, последнее желание которого — оставить потомкам мемориальную библиотеку о себе и своих достижениях. Впрочем, самая запоминающаяся вещь в его деятельности, как случайно обнаруживает Голдберг — тайна большой политики, которая никогда не должна выплыть наружу. Это заговор по фальсификации президентских выборов! За главным героем, систематизирующим архивную информацию, начинается настоящая охота.


Бангкокская татуировка

Бангкок.Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, негласно считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.Здесь полиция состоит на содержании у боссов мафии и хозяев дорогих борделей, а преступления чаше всего так и остаются нераскрытыми.Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, ставший крутым копом, привык добиваться своего. Тем более — теперь, когда на кону стоит не только его профессиональная репутация, но и жизнь его хорошей знакомой Чаньи — самой красивой и элегантной из «ночных бабочек» Бангкока, которую обвиняют в убийстве сотрудника спецслужб США.


Последняя теория Эйнштейна

Знаменитый физик, один из ассистентов Альберта Эйнштейна, умирает в больнице после жестоких пыток, которым подвергли его неизвестные преступники.Перед смертью он успевает лишь шепнуть своему ученику Дэвиду Свифту странный набор цифр — ключ к последней, не известной миру теории Эйнштейна. И тотчас же Дэвида похищают представители спецслужб, намеренные любыми средствами выбить из него информацию, однако Свифту чудом удается бежать…Вместе со своей давней подругой, известным физиком Моникой Рейнольдс он начинает собственное расследование и обнаруживает: в тайну последней теории были посвящены четверо доверенных ассистентов Эйнштейна.


Жизни нет. Только боль.

Насу КинокоГраница пустоты(Kara no Kyoukai)Перевод с японского — Alyeris, Takajun (baka-tsuki.net) Перевод с английского — Костин Тимофей.