...Специального назначения - [21]

18 сентября наши войска контратаковали гитлеровцев в районе Самофаловки. Проходы в минных полях проделывали подразделения 154-го батальона инженерных заграждений. В ходе боя минер ефрейтор Ефим Дубонос заметил, что пулеметный огонь из вражеского окопа остановил пехотинцев. Дубонос незаметно подполз к окопу и очередью из автомата уничтожил пулеметный расчет. Затем он развернул пулемет и открыл огонь по гитлеровцам. Наши пехотинцы воспользовались замешательством врага и ворвались в траншеи. Когда бой переместился в глубину обороны противника, наши саперы начали проделывать проходы в минном поле. Неожиданно из подбитого танка по ним открыли огонь фашистские автоматчики.

Ефрейтор Дубонос, где ползком, где короткими перебежками, добрался до огневых позиций артиллеристов и попросил командира расчета уничтожить фашистов, засевших в танке. Несколько метких выстрелов, и гитлеровцы были уничтожены.

За этот бой ефрейтор Ефим Авксентьевич Дубонос был награжден медалью «За отвагу». Отвечая на поздравления товарищей, Дубонос застенчиво говорил:

— Что ж, я робыв, як уси…

В оборонительных боях под Сталинградом солдаты и офицеры бригады получили хорошую боевую закалку, приобрели опыт создания минно-взрывных заграждений. Как правило, их старались располагать так, чтобы они простреливались многослойным, преимущественно фланкирующим огнем наших войск.

Отдельные группы управляемых осколочно-заградительных мин устанавливались в мертвых, непростреливаемых пространствах, усиливая этим систему огня. Некоторые минные поля ставились на обратных скатах высот, что затрудняло противнику их обезвреживание как вручную, так и с помощью артилерийского обстрела. Широко использовались управляемые противопехотные минные поля. Вражеские танки через них пропускались, а затем взрывами поражалась гитлеровская пехота.

Хорошо воевал под Сталинградом и наш 6-й батальон электризуемых заграждений.

Вначале обязанности командира исполнял комиссар — майор Виктор Васильевич Бурлаков. Высокий, широкоплечий, с открытым русским лицом, он пользовался большим авторитетом у подчиненных. Человек от природы добродушный, Бурлаков не мог не только видеть, но даже слышать о гитлеровцах. «Их всех до одного нужно уничтожать!» — не раз говорил майор.

Понять его было можно — фашисты уничтожили у Бурлакова всю семью.

На вооружении батальона состояли передвижные электростанции типа АЭ-2. От них по кабельной сети и подавался ток высокого напряжения на специальные проволочные заграждения. Батальон мог установить по фронту около шести километров таких заграждений.

В начале августа электризуемые заграждения были установлены в районе поселка Ерзовка. Они оказались весьма эффективным средством инженерного усиления обороны. Противник безуспешно пытался их преодолеть, понес при этом существенные потери. Когда батальои доносил о сожженных на электризуемых заграждениях гитлеровцах, эти сведения включались в общий отчет и направлялись в штаб фронта. Однажды командующий фронтом генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский, узнав из отчета о гибели на электризуемых заграждениях взвода фашистов, засомневался и вызвал Алексея Ивановича Прошлякова.

— Что-то уж больно много ваши саперы фрицев током убивают! Не увлекаются ли? Прошу проверить и лично доложить!

Но как правило, донесения совпадали с истинным положением вещей. Только однажды произошел довольно комичный случай.

Ночью офицер, дежуривший в одной из рот, заметил отклонение стрелки вольтметра на щите пульта управления. Это могло означать только одно — на электризуемые заграждения попали гитлеровцы. По величине отклонения стрелки вольтметра решили, что погибло человек десять-пятнадцать. Отложив до утра проверку этого факта, свое предположение доложили по телефону в штаб батальона. Старший адъютант батальона воентехник 1 ранга С. А. Ребров, заменявший заболевшего комбата, немедленно донес о случившемся в штаб бригады.

Утром Иоффе и я приехали в электротехнический батальон — нужно было проверить состояние электростанций. Когда закончили работу, командир бригады обратился к Реброву:

— Ну, Сергей Алексеевич, веди, показывай!

Однако, рассматривая из траншей сетки электризуемых заграждений в сильные бинокли, мы на них ничего не обнаружили, кроме нескольких небольших темных комочков.

— Куда же ваши гитлеровцы девались? — недовольно спросил Иоффе.

Михаил Фадеевич больше всего не любил обмана и очковтирательства. «Ложь вообще унизительна для человека, — говорил он. — А на войне совершенно непростительна. За нее часто приходится расплачиваться кровью!»

На помощь смущенно молчавшему Реброву пришел командир роты:

— Ночью из-за дроф отклонялся вольтметр. Их там больше десятка оказалось. Хлопцы ползали и почти всех доставили на кухню.

Командир бригады рассмеялся:

— Ладно. Вижу, что ошибка случайная…

Потом, почти до самого Берлина, Иоффе, когда приезжал в электротехнический батальон, подтрунивал над Ребровым:

— Ну как, Сергей Алексеевич, опять нас жареными дрофами угостишь?

Воины-электрики сражались смело и находчиво.

Как-то красноармеец А. Г. Щукин получил задание устранить повреждение электризуемых заграждений, порванных вражескими танками южнее села Ерзовка. Под огнем врага — где ползком, где короткими перебежками — Щукин добрался до места и исправил повреждения.