— И кому же она так сильно врезалась в память? Королю Заморскому или вам самим?
Борис усмехнулся, оценив точность легкой насмешки.
— Всем, Ваше Высочество. Нам пришлось снести каземат практически до основания, ведь никто не должен был заподозрить, что сие дело рук монаршей особы другого государства.
— Ну, конечно же, — хмыкнула Милада.
— Тогда-то мы и узнали, что у нашего друга Киро, оказывается, есть и корабль с командой, и состоятельные родственники, готовые оплатить любую его блажь. Впрочем, мы до сих пор не знаем, что довело тень до состояния, в котором он попал к нам.
Повисло молчание. И царевне, и Великому князю было, о чем подумать.
— Вы ведь напишете Елисею о нашем разговоре? — наконец спросила Милада.
— Ну, разумеется, — усмехнулся Борис.
— Вы поэтому плывете с нами? Чтобы царевич был в курсе последних новостей?
Великий князь снова улыбнулся, подтверждая очевидное.
— Скажите, а Вас не задевает? — Милада не знала, как выразить посетившую ее мысль. — Вы… князь, а болтаетесь невесть где, как какой-то посыльный, просто потому, что того хочет Ваш кузен? Вы не чувствуете себя… ущемленным?
Царевна почти сразу пожалела о заданном вопросе, но Борис и не думал обидеться.
— Царская чета позаботилась обо мне тогда, когда моей собственной семье было глубоко безразлично, что со мной станется. Цесаревич обеспечил меня состоянием — я в неоплатном долгу перед ним. А что касается Елисея… С того самого момента, когда во время мятежа он сел в экипаж и притворился мной, у нас словно бы одна жизнь на двоих. Мы прожили вместе каждый ее миг, и друг без друга уже давно были бы мертвы. Елисей должен быть на борту, но дела задержали его в Южном, а значит, вместо него плыву я. Иначе просто и быть не может, — спокойно произнес Великий князь.
— Простите мне мою бестактность…
— Не думаю, что Вам есть за что просить прощения. Нам с Вами, Ваше Высочество, уже давно стоило… познакомиться.
Царевна слабо улыбнулась и, повинуясь внезапному порыву, протянула руку.
— Милада, царевна Островов.
— Борис, милостью цесаревича — Великий князь Обломский, счастлив быть представленным Вам, Ваше Высочество, — он почтительно коснулся губами ее руки.
Киро притворил дверь так же неслышно, как и открыл до этого. Он услышал достаточно, чтобы сделать некоторые выводы относительно внезапной разговорчивости Бориса.
Вне всякого сомнения, князь выступает в роли престарелой дуэньи и вместо того, чтобы следить за непорочностью наследницы, охотно засвидетельствует, что свершилось непоправимое, ежели Ки Ран забудется в обществе прекрасной царевны настолько, что переступит черту.
Случись так, что Елисей из своего кармана заплатил разбойникам, чтобы оставить царевну в лесу одну, наедине с мужчиной, тень бы не удивился. В конце концов, он хорошо знает своего побратима, и как далеко тот может зайти.
О, Боги, не намереваются же они в самом деле принудить его женится на Миладе?!
В существовании заговора Киро уже не сомневался.
Глава 10. Дракон на алом фоне
«— Гуандао? Гуадао… Гуань Дао!»
Первые шаги Арины Семеновны, в изучении имперского наречия…
— Как у Вас принято ухаживать за женщиной? — как бы между делом поинтересовался Киро, беря чашку.
В кают-компании «Александры», расслабленно и по-семейному встречающей новый день, повисло удивленное молчание.
Маркиз приподнял бровь, боцман уронил вилку, а Борис, которому и предназначался неожиданный вопрос капитана, неубедительно попытался спрятать смех за кашлем.
— О, Боги, Елисей был прав. Кто бы мог подумать, — князю мучительно хотелось наплевать на правила приличия и вытереть слезы рукавом. — Кажется, до сегодняшнего дня тебе ничуть не мешало отсутствие подобных знаний…
— Я тень, — Киро пожал плечами, подчеркнуто сохраняя невозмутимость. — Мне не обязательно быть обходительным. В коротких незначительных интрижках от меня ждали совсем не этого.
Мужчины переглянулись. Капитан «Александры» откровенничал подобным образом едва ли не впервые в жизни.
— Любопытство привело к грехопадению первую женщину, остальные охотно следуют по ее стопам, — иронично заметил Борис.
— Я спрашиваю, как принято демонстрировать истинную привязанность, — терпеливо повторил Киро. — Как вы поступаете, ежели стремитесь заслужить расположение благородной дамы, не пересекая границ дозволенного в приличном обществе?
— Цветы, — вдруг прогудел боцман.
Удивленные взгляды сместились в его сторону.
— Любовное послание? — с улыбкой предположил Маркиз, перехватывая эстафету.
— Вы насмехаетесь? — тень выразительно скривился. — Я вам кто, гимназист с тощим кошельком и тетрадкой стихов, трепетно прижатой к груди?
— Ты всего лишь состоятельный принц, который не хочет жениться, — фраза еще не успела отзвучать до конца, как в кают-компании уже ощутимо повеяло холодком. Но прежде чем Киро успел что-либо произнести, Борис примиряюще поднял руку.
— Пока ты трясешься над своими тайнами, она догадается сама. Не лучше ли будет сказать правду?
— И кого же мне благодарить за проницательность царевны? — Киро обвел уничижительным взглядом присутствующих и резко поднялся из-за стола. Он услышал достаточно, чтобы подтвердились худшие его опасения.
