Спасти царевича - [26]

Его Высочество тут же вскочил и запер двери.

— Какой чай?! Я изволю почивать! — разбушевался царевич, подпирая дверь еще и стулом. — Наверное, маменька прислала. Сие вполне в ее духе!

Чихая и смеясь одновременно, я выбралась из-под стола. Отряхнула платье и, поленившись поправлять выбившуюся из-под платья половинку монетки, всегда висящую на шее, я села обратно в кресло. Подумала и забралась в него с ногами, какой уж тут теперь политес.

Разлив чай по чашкам, я жестом предложила Его Высочеству присоединится. Царевич послушно угомонился. Он сел напротив, придвинул поближе чашку, отмахнулся от предложения подсластить напиток и вдруг уставился на… вырез моего платья. Я же его вроде поправила и подтянула?!

Да и не такой уж он интригующий, надобно признать, чтобы вдруг, безо всякой причины, кинуться лапать его через стол!!!

Я инстинктивно отпрянула, опрокидывая на ковер чашку, к которой даже не успела прикоснуться.

Отвлекшийся от внезапно нахлынувшего сладострастия, царевич перегнулся через стол, посмотреть, что с чашкой, и внезапно побледнел. Я тоже заглянула. И попыталась сползти в благородный обморок.

Чай, вытекший из так и не разбившейся чашки, оставлял на толстом ворсе ковра темные, словно выжженные пятна. В целях научного эксперимента Его Высочество смахнул со стола вторую чашку… И ковру пришла хана окончательно.

…!!!

Я заторможено подумала, что так выражаться, пусть даже в мыслях недостойно княжны, но ничего не могла с собой поделать.

Пока царевич разбирал баррикаду, приказывал позвать к нему капитана гвардии, ежели понадобиться, то и из кровати того вытащить, не пускал служанку забрать пустой поднос и занимался прочими важными делами, я старательно воображала, каким таким планам Его Высочества помешало чайное недоразумение.

Думать, что сие мог быть последний чай в моей жизни, было слишком страшно.

Словно угадав ход моих мыслей, Его Высочество как бы между делом пояснил:

— Княжна, Вы себе льстите. Я всего лишь хотел посмотреть поближе половинку монеты, висящую у вас на шее. Откуда она у Вас?

Выдернутая из размышлений, я несколько мгновений соображала, что от меня вообще требуется.

— А… Что… Это? Мне подарил хозяин лавки Восточных диковин. Давно, еще в детстве.

— Понятно. Возможно, я видел у кого-то вторую половинку, но точно не скажу.

Я кивнула как можно равнодушнее. Про обещанное монеткой счастье я, рядом с Его Высочеством, успела напрочь, позабыть.

Глава 12

В любви невозможно отличить победу от капитуляции.

Княжна Марья Дитриховна

Когда Витя, наконец, зашел в покои царевича, мы неподвижно сидели в креслах, не глядя друг на друга, и молчали. А что тут скажешь?!

Братец неторопливо изучил ковер, отдал пару приказаний, зашедшему следом за ним гвардейцу, мое присутствие, похоже, никого не волновало, и обратился к царевичу:

— Ваше Высочество…

— Сие не Борис, — со смешком сказал царевич. — Он в каземате сидит.

— Ваше Высочество! — с нажимом повторил Витя, затворяя дверь.

Царевич резко поднялся с кресла. Постоял, сжимая кулаки и словно на что-то решаясь, потом все-таки заговорил. И уж лучше бы молчал, право слово!

— Капитан, у нас большие неприятности.

— Я понял, — равнодушно согласился братец.

— Нет, не поняли! Чай предназначался вашей сестре!!! — почти крикнул Его Высочество.

Мы с Витей одинаково нахмурились и переглянулись.

— Простите, но с чего Вы взяли…

— Но никто, не знал! — перебив братца, запротестовала я.

Царевич посмотрел на нас устало и как-то… обреченно.

— Княжна, каждая служанка в палатах знает, что маменька частенько присылает мне чай, и поднос на кухню возвращается нетронутым. Всегда. Так зачем же рисковать и пытаться отравить то, к чему я с гарантией не притронусь? Только из расчета, что выпьет кто-то другой. Да и вспомните, в первый раз на нас покушались у выхода из…

— В первый раз, на Вас, Ваше Высочество, покушались на балу. С заточкой, — холодно напомнил Витя, с бо́льшим опасением, чем ранее, поглядывая на испорченный ковер.

— Не совсем так. Каюсь, я с самого начала не сказал Вам всей правды. Идея с покушением на балу была спланирована и организованно мной… лично. То, что пострадали Вы, княжна, было чудовищной ошибкой.

Я сидела, не эстетично приоткрыв рот, и пыталась поймать за хвост хоть одну из разбегающихся мыслей. Безуспешно. Наконец, ко мне вернулся дар речи.

— ЧТО-О-О Вы организовали?! — слишком уж громко уточнила я, машинально обнимая пострадавшее плечо.

— Покушение, — виновато признался царевич. — Отличная идея была, между прочим. Борис ударяет меня заточкой, да-да, он ее держал, я все боялся, как бы Вы, княжна, случайно этого не вспомнили. Ферапонт Георгич, глава Тайной канцелярии (к слову, он мне кое-чем обязан) обвиняет во всем Островное царство. Я оскорбляюсь, отказываюсь жениться и, получив от него же место в посольстве, уезжаю на Восток. На словах все было просто и красиво. В реальности же получилось несколько… не так. Заточка досталась Вам, княжна, и я не смог бросить Вас в таком состоянии. Особенно, ежели учесть, что именно я стал основной причиной всех ваших несчастий. Дальше, ситуация и вовсе вышла из-под контроля. На нас с вами напали, прямо в палатах. На меня покушаться не могли никак, сие же была моя идея, кроме меня никому не выгодная. А, значит, в опасности были Вы. Пришлось убедить Вас и капитана, что на меня продолжают покушаться, чтобы как можно больше времени проводить с Вами и защитить в случае чего. Опасности особой не было, что у часов, что в деревне, сие было больше похоже на фарс, чем на настоящее покушение. А вот это, — царевич кивнул на ковер, — уже не шутки, а настоящая попытка убийства.