Сожжение Просперо - [97]

Над орлиной головой располагалось возвышение.

Возвышение же лучилось светом.

Свет находился там все это время, слишком яркий, чтобы не заметить его, но столь величественный, что разум Хавсера поначалу отказывался признать его. Именно его излучение скальд поначалу принял за восход солнца. Это была сверкающая иссиня-белая сверхновая, свет, рвущийся в небо, подобно брошенному копью.

Это был свет и это был человек, от смешения мыслей с реальностью Хавсер громко всхлипнул. Он смотрел прямо на Него, но мозг был слишком испуган, чтобы сознательно принять то, на что скальд смотрел.

Повелитель Человечества вел аудиенцию, и свет его величия было практически невозможно созерцать.

Это была вторая наиболее удивительная вещь, которую Касперу Хавсеру пришлось увидеть в жизни.

— Вы должны взглянуть, — произнес Амон.

— Я не могу, — простонал Хавсер, вытирая с глаз слезы.

— Но отворачиваться вы также не можете, — ответил кустодий.

Дрожа, Хавсер посмотрел вниз. Он увидел трон из пылающих крыльев и восседавшего на нем сияющего человека. Над ним висели черные стяги, которые поддерживали сонмы херувимов, едва видимые из-за света.

Вокруг трона на возвышении стояли воины-кустодии с копьями навытяжку. Из-за слепящего света их блестящие золотые доспехи походили на движущуюся магму.

— Кто все остальные люди? – спросил Хавсер. – Они не могут быть простыми людьми, если стоят так близко от света, но не сгорают в нем.

Амон встал рядом и начал поочередно указывать на фигуры.

— Мастер хора астропатов, лорд-милитант Имперской Армии, лорд Келбор-Хал, генерал-фабрикатор Марса, Мастер навигаторов, лорд Малькадор Сигиллайт.

— Сэр, у меня отнялись чувства, — прошептал Хавсер. – Этот день совершенно поразил меня. Думаю, благоговение нанесло мне нечто вроде травмы. Мой разум разбит. Рассудок утерян. Я более не чувствую шок, и ничто уже не может меня впечатлить. Вы только что назвали пять наиболее влиятельных персон из свиты Императора, но для меня это лишь слова. Обычные слова. С тем же успехом вы могли бы сказать мне, что я утонул вместе с Атлантидой[144] или был погребен в пещерах Агарти[145]. Простому человеку не стоит воочию лицезреть мифы, на которых зиждется его вселенная.

— К сожалению, некоторым приходится сталкиваться с ними, — сказал Амон. – И разве это не то, чем вы занимались всю свою жизнь? По крайней мере так говорится в вашем био-досье. На протяжении всей своей карьеры вы разыскивали мифы, погребенные под пылью веков, а теперь, стоя прямо перед ними, вы отворачиваетесь? У вас нет силы воли.

Хавсер отвел взгляд от разворачивавшегося внизу действия и посмотрел на огромного кустодия.

— Думаю, мне позволительна небольшая передышка! Я не привык к столь изысканному обществу!

— Прошу прощения, сэр, — сказал Амон, — если обидел вас, но именно благодаря пытливости вас и сделали игроком в этой игре. Именно это ваше качество пришлось по душе Пятнадцатому легиону астартес. Вы уже тогда ревностно искали знания. Они всего лишь взяли вашу жажду под контроль.

— Как им удалось сделать это? Я ведь даже никогда с ними не виделся.

— Никогда? – спросил Амон.

— Никогда! Я…

У Хавсера перехватило дыхание. Очередная вспышка воспоминаний озарила темный провал в его памяти.

Беотия. Как же давно это было.

— Сэр, какой именно Легион меня защищает? – спросил он.

— Пятнадцатый.

Пятнадцатый. Значит, Тысяча Сынов.

— Как тебя зовут?

Хавсер обернулся. Тупеловские Уланы вывели из святилища всю группу, так что внутри остался лишь он. Позади первого астартес появились еще двое, столь же необъятных размеров. Как могло нечто настолько огромное передвигаться так тихо?

— Как тебя зовут? – спросил один из новоприбывших.

— Хавсер, сэр. Каспер Хавсер, консерватор, приписанный к…

— Это шутка?

— Что? – переспросил Хавсер. Заговорил другой астартес.

— Это должно быть шутка?

— Я не понимаю, сэр.

— Ты назвал нам свое имя. Это должно была быть шутка? Это некое прозвище?

— Не понимаю. Меня так зовут. Почему вы подумали, что это шутка?

— Каспер Хавсер? Ты не видишь отсылки?

— Это было много лет назад, — сказал Хавсер Амону. – Всего раз, да и то мимоходом. Я едва помню этот случай. В мой разум вторглись явно не тогда. Это ведь казалось таким… незначительным. Они спросили мое имя.

— Ваше имя?

— Но ведь в моем имени нет ничего странного? – спросил Хавсер.

— Имена играют важную роль, — заметил Амон. – Они даруют силу своим владельцам, а также власть над своими владельцами тем, кто выучил их имена.

— Что?

— Когда вы знаете чье-то имя, вы обретаете над ним власть. Как думаете, почему все знают Императора лишь по его титулу?

— Но вы говорите о колдовстве! – воскликнул Хавсер.

— Колдовство? Это прозвучало как обвинение. Вам известна сила слов. Вы видели, что Мурза сделал при помощи слов в Лютеции.

— Чертов рунический жрец уже всем успел рассказать эту историю? – резко спросил Хавсер.

— Кто дал вам имя?

— Ректор Уве, после того как меня нашли. Когда я оказался в общине, никто не знал моего настоящего имени, поэтому он решил выбрать его для меня.

— Это имя из древней легенды. Каспар Хавсер, Каспер Хаузер, существуют различные варианты. Давным-давно, еще до Эры Технологии, в городе Нюрнборг появился мальчик из ниоткуда, без родителей или прошлого. Он вырос в темной камере, имея при себе лишь деревянную игрушечную лошадку, и появился на белый свет лишь для того, чтобы столь же загадочным образом погибнуть в садах Ансбаха. Этот ректор, он выбрал вам подходящее имя. Оно наполнено великой силой, проистекающей из его важности. Ребенок-найденыш. Прошлое скрыто во мраке. Поиск истины. Даже деревянная лошадка, и та – сопутствующий символизм, обозначающий хитрость, с помощью которой одна сторона может проникнуть сквозь оборону другой.