Сожжение Просперо - [18]

Демон взмахнул секирой и рассек нижнюю первичную челюсть между передними резцами, раскроив челюсть подобно тому, как корпус корабля раскалывается вдоль киля. Из раны пошла отвратительного вида пена, словно гроссгвалур совсем обезумел от жажды крови. Он с воплем попытался отвернуть раненную голову. Демон вонзил секиру ему в череп, лезвие пробило толстую чешуйчатую пластину и проникло внутрь. Затем он нанес еще один удар прямо под стеклянный глаз, размером со щит вождя.

Океанический монстр взревел и изрыгнул поток прогорклых миазмов. Демон продолжал рубить до тех пор, пока место, где голова гроссгвалура соединялась с шеей, не превратилось в пузырящуюся розовую дыру. Щель собиралась складками и сочилась жидкостью, когда из нее с хрипом вырывался воздух. Хотя зверь еще не умер, но он был смертельно ранен. Извивающиеся мушвели начали пожирать его заживо. Демон бросил чудище подыхать и вновь двинулся к Фиту.

Вышнеземец все время оставался в сознании, поэтому стал свидетелем представления. Он следил за приближающимся демоном. Уже вблизи они заметили, что под обгоревшими одеяниями и мехами демона скрывались изукрашенные серые доспехи. Они заметили, что на его лице вдоль линии носа, на щеках и вокруг глаз были наколоты коричневые линии. Они ощущали, как от него несет звериным духом, но то был незапятнанный, мускусный аромат феромонов вожака стаи.

Они узрели его клыки.

— Ты Ахмад ибн Русте? – сказал демон.

Вышнеземец молчал, пока его переводчик обрабатывал слова.

— Да, — наконец ответил он. Вышнеземец вздрогнул от холода и боли. Было чудом, что он до сих пор оставался в сознании.

— А ты? – спросил вышнеземец.

Демон произнес свое имя, и переводчик быстро заработал.

— Медведь? – спросил вышнеземец. – Тебя зовут Медведь?

Демон лишь пожал плечами.

— Зачем ты здесь? – вновь задал вопрос вышнеземец.

— Случилась ошибка, — ответил демон. В его голосе постоянно слышался горловой рык. – Оплошность. Я совершил ошибку и сейчас исправляю ее. Я заберу тебя отсюда.

— Этих людей тоже, — произнес вышнеземец.

Демон взглянул на Фита и Брома. Опираясь о скалу, Бром лежал без сознания, и его уже начало заметать снегом. Кровь, которая текла из его ран, замерзла. Фит просто смотрел на демона. На рукояти его секиры все еще алела кровь.

— Он мертв? – спросил демон, кивнув в сторону Брома.

— Мы оба мертвы, — ответил Фит. Все, что ему теперь оставалось – уйти в Земли Мертвых, где его выкуют наново.

— У меня нет времени, — сказал демон вышнеземцу. – Только ты.

— Ты возьмешь их. После всего, чем они пожертвовали ради меня, ты возьмешь их.

Демон издал тихий гортанный рык. Он отступил назад и снял с пояса какое-то устройство в виде жезла. Когда демон настроил его, оно начало издавать слабые музыкальные звуки.

Демон взглянул на море, туда, откуда пришел шторм. Фит проследил за его взглядом. Он начал моргать и щуриться от летящего прямо в лицо снега. Хэрсир услышал звук, походивший на шторм внутри шторма.

К ним приблизилась лодка демона. Фиту раньше не доводилось видеть ничего подобного, но он узнал обтекающие очертания корпуса и плавники, похожие на рулевые лопасти. Это не был буер[44] или водный челн: это была воздушная лодка, которая могла оседлать ветер и шторм. Она медленно летела в воздухе надо льдом на уровне высоты мачты. С нее срывался ревущий ветер, который и поддерживал ее в небе. Струи воздуха поднимали с морской глади вихри снега. На краях ее рулей-крыльев то зажигались, то гасли небольшие зеленые свечи.

Лодка приближалась, и вот Фиту уже пришлось закрыть лицо рукой от секущего ветра и ледяной крошки. Затем она с треском приземлилась на ледяном покрове моря и распахнула свои большие, как у гроссгвалура, челюсти.

Демон взял вышнеземца на руки. Вышнеземец заорал, когда кости в его сломанных ногах потерлись друг о друга. Но демона, казалось, это ничуть не беспокоило. Он взглянул на Фита.

— Бери его, — сказал он, вновь кивнув на Брома. – Иди за мной. Ни к чему там не прикасайся.

Хавсер работал на верхнем ярусе Карельского Улья уже больше восьми месяцев, когда с ним, наконец, согласился поговорить человек из миссии Совета.

— Вы работаете в библиотеке, не так ли? – спросил он. Его звали Бакунин, и он был помощником Эмантина, чей секретарь уже не раз отказывал в письменных просьбах Хавсера о встрече или экспертизе. Косвенно это означало, что Бакунин отвечал за связь с муниципальными властями и канцелярией и, таким образом, был частью намного более важного административного механизма. В конечном итоге это привлекло внимание Яффеда Келпантона из Министерства Сигиллайта.

— Да, в библиотеке Университариата. Но я за ним не закреплен. Я здесь временно.

— Ах, — отозвался Бакунин так, словно Хавсер сказал что-то жутко интересное. Краем глаза он просматривал распределительный планшет и, судя по выражению лица, ему сейчас отчаянно хотелось находиться в любом другом месте, но только не здесь.

Они встретились в кулинахалле на Алексантеринкату[45] 66106. Это было чрезвычайно респектабельное и дорогое заведение с отличным видом на самый высокий ярус коммерческого района. Акробаты и канатоходцы давали представление под лучами послеобеденного солнца, лучи которого пробивались сквозь каркасные солнечные батареи.