Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней - [64]

Книги эти все так же стоят на полках Бодлианской библиотеки, и за 419 лет своего пребывания там переместились всего на несколько ярдов; о них тщательно заботятся, и они всегда доступны для ученых со всего мира. Имя Томаса Джеймса, однако, попало в издание 1632 года испанского перечня запрещенных книг («Novus librorum prohibitorum et expurgatorum index»). Маскареньяш так и не получил свои книги назад, но, возможно, сумел таким образом в какой-то степени отомстить.

В то время как захват библиотеки епископа Фару был лишь случайностью, а не главной целью экспедиции, таковой определенно являлась кража Палатинской библиотеки (библиотеки Пфальцского курфюрста, находившейся в городе Гейдельберг в Германии). В XVI веке Палатинская библиотека была одной из самой прославленных в Европе, гордостью города, региона и протестантской церкви. В период Реформации жители Гейдельберга вышли на улицы в поддержку беженцев-кальвинистов. Их с распростертыми объятиями встречали в городе и в университете, в 1563 году был провозглашен Гейдельбергский катехизис, ставший официальным объявлением протестантской веры по всему Палатинату. Библиотека возникла на фоне грабежей времен Реформации, в некотором смысле ознаменовав передачу книг из монастырских библиотек в светские, и в ней оказались многие рукописи, ранее находившиеся в аббатстве Лорш к северу от Гейдельберга, распущенном в 1557 году. Среди сокровищ аббатства Лорш был знаменитый Codex Aureus, или Лоршское Евангелие, роскошно иллюминированная рукопись конца VIII века, ярчайший образчик художественных способностей придворных мастеров Карла Великого.

После захвата Гейдельберга Баварским католическим союзом Максимилиана в 1622 году папа Григорий XV, который, будучи первым папой-иезуитом[36], прекрасно понимал интеллектуальную ценность книг, увидел возможность серьезно обогатить Bibliotheca Apostolica Vaticana -папскую библиотеку в Риме . Папа Григорий договорился о передаче влиятельной должности курфюрста Палатинского, одного из пяти курфюрстов Священной Римской империи, Максимилиану. Для Максимилиана это стало триумфом, и в качестве достаточно экстравагантной «благодарности» через пять дней после захвата города он преподнес библиотеку папе Григорию, написав, что дарит ее как «трофей и в знак своей надлежащей любви и преданности» [5]. В конце концов книги переправили в Рим, порубив библиотечные полки на доски для упаковочных ящиков. Книги эти изменили библиотеку Ватикана, пополнив ее 3500 рукописями и 5000 печатных изданий, что почти удвоило ее собрания. Библиотека получила не только средневековые рукописи, но и современную протестантскую литературу, имевшую практическую пользу для выработки контраргументов со стороны папства. Перемещение библиотеки стало символом передачи власти: арсенал ереси был обезврежен посредством его перемещения в эпицентр ортодоксальной веры. Прогуливаясь сегодня по библиотеке Ватикана, до сих пор можно увидеть названия добавленных собраний: «Codices Palatini Latini» (как, к примеру обозначили на полках Лоршские Евангелия) и «Codices Palatini Greci» - латинские и греческие рукописи из Палатинской библиотеки.

Как показывает судьба библиотеки епископа Фару и Палатинской библиотеки, насильственное перемещение книг и документов из одной страны в другую имеет долгую историю. В более недавние времена данное явление стало известно как «перемещенные, или мигрировавшие» архивы. Судьба этих документов, часть которых была уничтожена ради сокрытия свидетельств неэффективного управления и злоупотребления властью, а часть физически возвращена из бывших колоний в Европу, становится ключевым вопросом в том, кто контролирует историю бывших колоний -новые независимые государства или бывшие колониальные власти?

Наследие империи принимает различные формы для европейских государств, распространявших свое влияние по всему миру в XVIII и XIX веках. Колонии часто управлялись как департаменты гражданской службы «домашней» страны, причем многие колониальные администраторы лишь находились в служебных поездках, а не являлись гражданами колониальных территорий. Существенную часть колониального предприятия составляли архивы, документировавшие, зачастую в мельчайших подробностях, поведение колониальной администрации, причем строгость их ведения часто отражала уровень контроля. Архивы как таковые стали критически важными для процесса деколонизации и установления независимости бывших колоний. Из-за наличия документов о зачастую повергавшем в замешательство поведении колониальной администрации их стремились уничтожить, но они также являлись ценными источниками с точки зрения истории и идентичности новой нации и потому стоили того, чтобы их сохранить.

В конце XIX и в XX веке архивная практика на Западе развивалась с мыслью об «архивном порядке» и «архивной целостности». Первым эту мысль высказал в своих трудах британский архивариус сэр Хилари Дженкинсон (1882-1961), чей подход сохраняет главенствующее значение и в современной практике. Порядок в архиве должен следовать развитию административных структур, документы которых в нем содержатся. В соответствии с установившейся практикой архивы колоний считались частью архивов колониальных властей. Обычная практика ведения архивов использовала установленные процедуры при закрытии департамента, при которых в соответствии с имеющимся планом по сохранению и ликвидации документов решалось, какие бумаги следует вернуть в «родительский» архив для дальнейшего хранения на «родине». За последние семьдесят с небольшим лет это привело к ряду весьма спорных проблем, вызвавших конфликт между некоторыми новыми независимыми государствами и их бывшими колониальных властителями, в котором главную роль играла историческая достоверность.