Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней - [66]

Вопрос перемещенных архивов стал еще острее по мере того как бывшие колонии стремились осознать свое историческое прошлое. В 1963 году, незадолго до того, как стала независимой Кения, один из работавших в правительственной резиденции в Найроби чиновников сжег в жаровне на лужайке множество пачек документов. Были уничтожены свидетельства жестокого подавления восстания May-May[37] чтобы скрыть их от нового правительства. Часть этих материалов удалось вернуть в Британию, в знаменитое хранилище FCO-141 [12]. Для того чтобы общественность узнала о существовании этих документов, перевезенных в виде 1500 папок в четырех ящиках в 1963 году, потребовался процесс в Верховном суде, инициированный в 2011 году требовавшими компенсации от британского правительства ветеранами мятежа May-May Лишь в 2014 году документы были оценены, занесены в каталог и переданы в Национальный архив. «Кенийское чрезвычайное положение», как образно именовали восстание May-May британцы, стало поводом для подхода к отбору хранившихся в Кении документов, являвшегося по сути расистским: решать, оставить или уничтожить документы, дозволялось лишь чиновникам из числа «британских подданных европейского происхождения». Подразумевалось, что позволять африканцам самим решать судьбу собственной истории «небезопасно» [13].

Подобное не ограничивалось одной лишь Британией. Похожие процессы происходили и в других европейских колониальных державах. К примеру в Юго-Восточной Азии, где нидерландские власти вели арьергардный бой против нарастающей волны национализма и борьбы за независимость, архивы являлись одним из символом власти, за которую держались голландцы. Они создали свою собственную версию FCO-141, известную как архив Принггодигдо, собрание документов на тему националистического движения, захваченных голландскими десантниками в 1948 году и тщательно проанализированных голландской военной разведкой [14]. Это собрание было создано в поддержку политической кампании по дискредитации борцов за независимость, чтобы добиться широкого одобрения войны против повстанцев. В конечном счете их надежды не оправдались.

Индонезия добилась независимости, и по прошествии времени отношения с голландским правительством восстановились. Индонезийское правительство начало искать экономическую и политическую поддержку у западных государств, в частности у бывшей метрополии. В результате было заключено культурное соглашение, которое позволило индонезийским архивариусам проходить подготовку в Нидерландах, возвестив тем самым об укреплении сотрудничества. Считавшийся в течение многих лет утраченным архив Принггодигдо был вновь найден и возвращен Индонезии в 1987 году. В случае как с Британией, так и с Голландией преимущество было не на стороне бывших колоний. Именно колониальная администрация принимала решение о том, какие бумаги следует уничтожить, а какие отправить обратно. Но даже при этом информация о наличии спорных документов преднамеренно скрывалась и многие из них оставались недоступными для общественности, а иногда даже официально отрицалось само их существование.

В конце 1950-х годов французы создали представительство архива Франции в Экс-ан-Провансе, названное Французским заморским архивом (АОМ), целью которого являлось объединение архивов не существующих ныне министерств с перевезенными из «бывших колоний и Алжира» (Алжир формально считался французами не колонией, а составной частью французского государства) [15]. Первым директором архива в Эксе был Пьер Буайе, возглавлявший архив Алжира и ушедший с этого поста в 1962 году, когда Алжир стал независимым. Собрание было весьма велико - в новом учреждении хранилось восемь с половиной километров архивов, и впоследствии оно было дважды расширено в 1986 и 1996 годах. Его изначальный персонал состоял лишь из Буайе и еще трех человек, которых сперва поддерживал отряд солдат Французского иностранного легиона, знаменитого военного подразделения, сыгравшего главную роль во французской колониальной экспансии в XIX веке, к которой новый архив имел непосредственное отношение. Буайе сам участвовал в уничтожении архивов в Алжире незадолго до обретения страной независимости, включая ставший знаменитым эпизод, когда он отправился в июне 1962 года в Алжирский залив, где попытался утопить тридцать коробок с полицейскими досье. Когда стало ясно, что они не исчезнут под волнами, он облил их бензином и поджег. Вряд ли к документам отнеслись подобным образом лишь потому, что они занимали слишком много места. Их содержимое наверняка носило весьма спорный характер и представляло опасность для Франции в случае его попадания в руки алжирских националистов [16]. За несколько дней до этого ОАС (тайная террористическая организация французских колонистов, пытавшихся помешать независимости) подожгла библиотеку Алжирского университета [17]. Те несколько коробок - лишь верхушка айсберга из уничтоженных в Алжире документов, но многие десятки тысяч папок были отправлены во Францию, где большинство из них, возможно, оказалось в новом учреждении, которым заведовал Буайе в Эксе. Но еще больше документов разошлось по фондам других министерств (таких, как министерство обороны), что стало итогом сделанных президентом Франции Валери Жискаром д’Эстеном заявлений о том, что «эти архивы составляют существенную часть нашего национального достояния, так же как и нашего национального суверенитета» [18]. В разное время на все эти архивы заявляло права правительство независимого Алжира [19].