Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней - [18]

Столетие спустя после того, как великая книга, роскошно украшенная драгоценными металлами и камнями, покинула остров Линдисфарн, она вместе со своей религиозной общиной нашла покой в Дарэме. Здесь в середине X века Алдред, монах, впоследствии имевший отношение к родственной общине в Честер-ле-Стрите, добавил клатинскому тексту Евангелия староанглийские записи между строк, являвшиеся, по сути, старейшим переводом Нового Завета на английский язык. Он также добавил своего рода выходные данные, где указывается, что книга была написана Эдфритом, епископом Линдисфарна (ок. 698-722), переплетена Этильвольдом, последующим епископом (умершим в 740 году), а Биллфрит украсил переплет золотом, серебром и драгоценными камнями. В XII веке Симеон, монах из Дарэма, признавал, что книга, «сохраненная в этой церкви», является не меньшим сокровищем, чем само тело святого Катберта [38].

В Бодлианской библиотеке имеются две книги, находившиеся в тот период в одной из библиотек Константинополя, - самые старые сохранившиеся полные копии «Начал» Евклида и «Диалогов» Платона. В конце IX века обе они хранились в библиотеке епископа Арефы из Патры.

Ко времени норманнского вторжения в 1066 году самые большие собрания, такие как в Или, имели лишь несколько сотен томов, намного меньше, чем в их аналогах в исламском мире. Большинство библиотек в Англии до норманнского завоевания были достаточно малы, чтобы поместиться в нескольких прочных сундуках или шкафах, и лишь в небольшом числе монастырей имелись библиотечные помещения. К примеру, в аббатстве Питерборо, основанном в VII веке, имеется сохранившийся перечень книг, подаренных ему епископом Винчестерским Этельвольдом (заново отстроившим аббатство в 970 году). Он насчитывает всего двадцать книг [39]. Беда Достопочтенный сообщает, что папа Григорий Великий послал немало книг Августину Кентерберийскому но, возможно, это были богослужебные книги и Библии. Беда прямо упоминает лишь одну библиотеку в Хексэме в Нортумберленде, в которой, судя по всему, хранились истории страданий мучеников, а также другие религиозные книги [40].

Библиотеки продолжали существовать и после конца античных цивилизаций, хотя ни одна из библиотек Греции, Египта, Персии или Рима не имеет неразрывной истории. В процессе переписывания вскоре начали возникать новые библиотеки для хранения вновь создаваемых книг. Некоторые из этих новых христианских библиотек, такие как библиотека монастыря Святой Екатерины или Капитолийская в Вероне продолжали свое существование с момента их возникновения в последние годы античности. Сохранились и многие другие, основанные в последующие столетия. Они создали базу для распространения знаний и породили сеть организаций, поддерживавших общества Запада и Ближнего Востока в период Средневековья.

Легенда об Александрии породила идею, что именно в библиотеках и архивах могут создаваться новые здания, что мы можем видеть на примере Мусейона. Слава Александрии разошлась по всему античному миру и передавалась из поколения в поколение, вдохновляя других на то, чтобы по ее примеру собирать и упорядочивать мировые знания. В предисловии к «Жизни сэра Томаса Бодли», опубликованной в 1647 году, хвастливо утверждается, что основанная им великая библиотека превосходит даже «гордую славу Египетской библиотеки» [41]. Наследие Александрии также вдохновляет библиотекарей и архивариусов в их борьбе за защиту и сохранение знаний.

Глава 3 Когда книги стоили гроши

В средневековой Англии был человек, который странствовал по всей стране, от монастыря к монастырю, по поручению короля Генриха VIII. Путешествуя в одиночку и верхом, Джон Леланд удивительным образом выделялся на фоне бурного периода правления Тюдоров, а его путешествие дало нам последнюю возможность взглянуть на содержимое монастырских библиотек, прежде чем они были уничтожены во имя Реформации.

Леланд родился в меняющемся мире. Образованием и знаниями в течение тысячелетия с лишним руководила католическая (или «всеобщая») Церковь. Сеть монастырей и религиозных орденов поддерживала существование библиотек и школ. Англия все еще приходила в себя после долгой и кровавой гражданской войны, на троне находилась новая королевская династия Тюдоров, и по всей Европе росло беспокойство по поводу богатства и власти церкви. Новое интеллектуальное движение, гуманизм, поощрявшее изучение языков и классических авторов, привело к появлению новых взглядов на мир. Среди европейских элит росло стремление оспаривать существующие идеи, обращаясь к их источникам. Ведущие английские гуманисты: Томас Мор, советник короля и автор «Утопии», и Джон Колет, декан собора Святого Павла, - хотели обучить новое поколение ученых, которые распространили бы это послание. Хотя Леланд рано осиротел, приемный отец определил его в числе первых учеников во вновь основанную школу Джона Колета, где преподавали древнегреческий и латынь. Эта школа сильно отличалась от существовавших прежде, поскольку поощряла своих учеников к чтению классики помимо священных текстов и церковных авторов.

После обучения в Кембридже Леланд стал наставником сына Томаса Говарда, второго герцога Норфолкского, а затем продолжил учебу в Оксфорде, где, вероятно, имел отношение к Колледжу всех душ. Хотя Леланд не обладал ни богатством, ни благородным происхождением, он был столь же умен и тщеславен, как его покровитель кардинал Уолси. При содействии последнего он перебрался через Ла-Манш в Париж, где вращался в кругах величайших интеллектуалов того времени, включая ученого Гийома Бюде, королевского библиотекаря, и выдающегося Франсуа Дюбуа, профессора риторики. При содействии этих людей он работал над своей поэзией и погружался в науки, разыскивая и изучая рукописные источники [1].