Сожги в мою честь - [27]

— Что бы там ни было, Роже, теперь он знает, что Бонелли мертв. Приготовимся, так сказать, прочитать вдохновенную статью о его мученической смерти.

Романеф проговорил вполголоса, с иезуитской ноткой:

— Интернет ему в помощь, он также в курсе, что раввина видели в Ницце.

— И что дальше?

— Тсс… Прежде, чем я продолжу, скажите, как вы относитесь к казни Бонелли.

Судье Антония доверяла, никогда ему не лгала. Тот платил ей взаимностью, чего бы это ни стоило. Понимая коллегу, уважая их многолетнюю дружбу, она выбрала путь искренности.

— Преступление похоже на личную месть. Хоть я и выдвинула противоположную версию, маловероятно, что его заказал член мафии. Возможно даже, горящую спичку бросил корсиканец.

— Я считаю так же. Уверен, у Гутвана противоположное мнение. Готов поспорить, этот раввин занимает все его мысли… Было бы глупо разочаровывать термита.

Неожиданная концовка. За ней последовал вопрос — один-единственный, но конкретный:

— О чем вы думаете, Роже?

— Как бы укрепить его в этой мысли… Вы знаете, кем был Брибаль?

— Тот тип из Ниццы? Мне знакомо это имя… Голова дырявая, не могу вспомнить, где слышала.

— Брибаль свирепствовал в уголовном суде в Бург-ан-Бресс. Статуя командора — вот такое у меня осталось о нем впечатление.

— Теперь припоминаю. Не имела счастья его знать. Или несчастья.

— Несущественно. Оцените такую формулу: Бонелли плюс Брибаль плюс преступный мир равно раввину, разыскиваемому полицией… Смесь криминальной войны и религии — небывалый сюжет. Руку отдам на отсечение — термит будет в восторге.

Антония ошеломленно дерзнула предположить:

— Вы намереваетесь впаять эту информацию?

— Именно — чтобы развести Гутвана. Направим его по этому следу, он не выкарабкается… Если, конечно, вы со мной.

Неожиданное предложение, Антония едва не бросилась судье на шею.

— Если вы беретесь за дело, Роже, я с вами без раздумий! Но вопрос, как к нему подступиться.

Романеф потянулся, толстые пальцы затрепыхали, изображая полет колибри.

— Фррр… Представим, что произойдет утечка информации… Фррр… Что прозвучат некоторые имена, в том числе Вайнштейна.

— Вот это да! Если бы Гутван упомянул его имя в этом бардаке, Вайнштейн был бы в ярости.

— Упомянуть — пустяки. Ненависть журналиста к верующим огорчила бы Еврея гораздо больше… Вайнштейн мерзавец, но вместе с тем ревностно соблюдает религиозные обряды. Руки прочь от его церкви. Не думаю, что ему придется по вкусу, когда термит устроит живодерню для раввина.

— Само собой, но надо еще приманить насекомое, и с умом.

— Сеть, Антония, Сеть… Тут моя сфера, я этим и займусь.

— Тогда я беру на себя поле боя… Я уже знаю, как его заминировать.

И, предвкушая удовольствие заранее, они чокнулись за успех плана. Который не мог осуществиться сейчас же — это они осознавали. Романеф поставил стакан — озабоченное лицо, сощуренные глаза:

— Без официального расследования с нашей стороны, боюсь, Гутван не поверит.

— А сейчас раввином мы не занимаемся.

— Идеально было бы, если бы всплыли новые данные, тогда мне поручат уголовное дело, пусть даже только частично. Но вам же известны процедуры: БРБ зависит от парижского судьи.

При данных обстоятельствах Антония могла лишь сокрушаться о существующем порядке. Она только собралась разделить сожаления судьи, как завибрировал ее мобильный.

— Арсан слушает… Да… И где это? Хорошо, поставьте в известность Каршоза и держите меня в курсе.

Она выключила телефон, сияя ярче, чем победитель лотереи:

— Думаю, господин судья, в воздухе запахло обращением о принятии дела к производству. С ним вы скоро познакомитесь близко: патруль обнаружил в Тассене тело Антона Йозевича. Его только что зарезали.

Часть 2. Нераскаявшиеся

Паутины их для одежды негодны, и они не покроются своим произведением; дела их — дела неправедные, и насилие в руках их.

Исаия 59:6

Глава 16. Паразит

Гибель серба подстегнула расследование. Пусть полицейские и не оплакивали жертву, все же их долгом было отыскать убийцу. Все стремились и еще к одной цели — прищучить Рефика или Вайнштейна. Чуть везения — и преступник выведет прямиком на них. Этой надеждой, а еще ожиданием зеленого сигнала светофора и жила вся бригада. Но те, кто должны были дать отмашку, отсутствовали на перекличке. Необъяснимо отсутствовали.

Устав ждать, Одиль крикнула со своего рабочего места:

— 9.28, а Каршоза все нет! Кто-нибудь в курсе, где он?

В ответ прозвучал слегка взвинченный мужской голос:

— Никто! Мобильный отключен.

— Наверное, поехал домой принять душ, — откликнулся еще один инспектор. — Думаю, он смертельно устал — пахал всю ночь.

— Не хватало еще, чтобы шеф завалился спать.

Одиль не стала спорить:

— Ладно, давайте-ка я пошлю ему смс… Майора нет, а от Арсан есть новости?

— Она едет, только что меня предупредила.

Взгляды всех присутствующих уткнулись в обладателя информации — Милоша, любимчика шефа! Раз уж он был в курсе малейших передвижений комиссара, надо полагать, стал ей необходим. Крайне необходим.

— Так поторопись, — уколола Одиль. — Беги готовить ей кофе, у тебя две минуты, не больше.

Смешки и ухмылки со всех сторон довершили начатое — унизили и задели.

И Милош, вспыхнув, вновь уткнулся в папки досье.