Сойка-пересмешница - [14]

Я чувствую, что причина моего страха - большее, чем боязнь лифта или замкнутого пространства, или пребывания так глубоко под землёй, или резкий запах антисептика. Один взгляд на лицо Гейла и я понимаю - он чувствует то же самое.

"Доброе утро, мы ищем..." - Начинает Плутарх.

"Вы ошиблись этажом" - резко говорит охранник.

"Правда?" - Плутарх дважды проверяет свои записи.

"У меня тут написано 3908"

"Может вы просто можете позвонить..."

"Боюсь я должен попросить вас покинуть этаж"

Назначение может быть дано на уровне глав Управления" - говорит охранник.Комната прямо напротив нас. Отделение 3908. Всего в нескольких шагах. Дверь - на самом деле, все двери - кажутся неполными. Нет ручек. Должно быть они свободно раздвигаются если охранник появился тут.

"Где это, еще раз?"-спрашивает Фульвия.

"Вы найдете Главный Офис на седьмом уровне ", - говорит охранник, протягивая руки и провожая нас обратно к лифту. Из-за 3908 двери идет звук. Просто крошечное хныканье. Как- будто запуганная собака, которая пытается избежать удара, только все это, кажется, слишком человечно и знакомо. Мои глаза встречаются с глазами Гейла всего на мгновение, но это достаточно долго для людей, которые делают то, что делаем мы. Я позволяю альбому Цинны упасть на ноги охранника очень громко. Спустя секунду после того, как он склоняется, чтобы поднять альбом, Гейл наклоняется так же, преднамеренно ударяя их головы.

"О, я сожалею,"- говорит он с легким смехом, цепляясь за оружие охраны, как будто пытаясь удержать равновесие, при этом отталкивая его на небольшое расстояние. Это мой шанс. Я бросаюсь вокруг отвлеченного охранника, нажимаю на кнопку открытия двери 3908 и нахожу их. Полуголые, избитые и прикованные к стене. Моя подготовительная команда.

4

Вонь немытых тел, застоявшей мочи и инфекции, прорывалось через облако антисептика. Три силуэта, едва узнаваемые по поразитльно ярким образам: Вения с золотыми татуировками на лице. Топорщашиеся рыжие локоны Флавия. Вечнозеленый цвет кожи Октавии, которая сейчас висела, напоминая сдувшийся шар. Заметив меня Флавий и Октавия отшатнулись от стены, будто ожидая нападения, хотя я ни разу не причинила им вреда. Недобрые мысли были моим худшим проступком против них и те я держала при себе, тогда почему они отшатнулись? Охранник выкинет меня вон, но по доносящемуся шарканью, я знаю, что Гейл как-то его задержит. За ответом я направилась к Вении, которая всегда была сильнее.

Я присела и взяла ее ледяные ладони, которые тисками сжали мои.

"Что произошло, Вения?" спросила я.

"Что вы здесь делаете?"

"Они забрали нас. Из Капитолия," хрипло произнесла она.

Позади меня вошел Плутарх.

"Что же происходит?"

"Кто привез вас?" надавила на нее я.

"Люди," прозрачно сказала она.

"В ту ночь, когда тебя забрали."

"Мы посчитали тебе будет удобно иметь при себе свою обычную команду," произнес Плутарх позади меня.

"Цинна попросил."

"Цинна просил об этом?" прорычала я.

Если и есть единственная вещь которую я точно знаю, так это то, что Цинна никогда бы не утвердил злоупотребления этими тремя, к которым он относился с терпением и кроткостью.

"Почему с ними обращаются как с преступниками?"

"Честно говоря я незнаю."

Было что-то в его голосе, что заставило меня поверить ему и бледное лицо Флавии подтверждало это. Плуарх обернулся к стражнику, который появился вместе с Гелом в дверном проеме позади.

"Я только попросил немного их ограничить. Почему они несут наказание?"

"За воровство еды.Мы должны были задержать их из-за происшествия с хлебом." сказал охранник.

Брови Вении сошлись вместе, будто не понимая его.

"Никто нам ничего не собирался рассказывать. Мы были очень голодны. Это был всего лишь один кусочек, который она взяла."

Октавия начала всхлипывать, пытаясь сдержать звук за своей туникой. Я вспомнила, как в первый раз когда я попала на игры, Октавия тайком под столом передала мне еды, потому что не могла пережить голода. Я подползла к ее рыдающей фигуре.

"Оливия?" - Я касаюсь её и она вздрагивает.

"Октавия?Все будет хорошо.Я вытащу тебя отсюда, хорошо?"

"Звучит нереально," заявил Плутарх.

"Это из-за того, что они взяли кусок хлеба?" воскликнул Гейл.

"Были повторные нарушения, которые привели к этому. Они были предупреждены. И все же они взяли хлеб."

Охранник был в недоумении, озадаченный нашей глупостью.

"Ты не можешь взять хлеб."

Я не могу заставить Октавию раскрыть лицо, но она слегка приподнялась. Кандалы на ее запастьях слегка съехали вниз, открывая взору кровоточащие под ними раны.

"Я отведу тебя к своей матери." Я обращаюсь к охранику.

"Освободие их."

Охраник качает головой.

"Это не разрешено."

"Освободите их! Сейчас же!" кричу я.

Это нарушает его спокойствие. Обычные горожане так с ним себя не ведут.

" Я не получал подобного приказа. И Вы не имеете права на.."

"Сделайте это по моему праву," произнес Плутарх.

"Мы пришли забрать этих троих отсюда. Они нужны для Спциальной Миссии. Ответственность я беру на себя."

Охранник отошел чтобы сделать звонок. Вернулся н со связкой ключей. Узники так долго содержались без движения в тесноте, что когда с них сняли кандалы, они с трудом ходили. Гейлу, Плутарху и мне пришлось им помочь. Нога Флавия натыкается на металлическую решётку над отверстием в полу и мой желудок сжимается, когда я понимаю зачем нужно это отверстие. Эти плитки должно быть обливались человеческими страданиями...В госпитале я нахожу свою мать - единственного человека, которому я могу довериить заботу о них.