Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения - [158]
Важнейшее значение имеет предварительный фактор учета соблюдения прав человека. Превентивные действия во имя самообороны допускают слишком большую возможность применения силы выше необходимого уровня. В любом случае обычные аргументы вокруг этой проблемы сводятся к такой терминологии, как поддержка решения Совета Безопасности ООН, необходимость кого-то освободить, обеспечить права человека и т.д. В 2004 г. ООН признала, что Совет Безопасности может санкционировать превентивную войну, в то же время указав, что индивидуальные государства-члены не имеют права на превентивные действия в соответствии со ст. 51 Устава ООН.
«Оборона» либерального государства, таким образом, должна включать предварительные меры по самообороне в случаях постоянной и прямой угрозы, хотя положение о пропорциональности также должно присутствовать для того, чтобы можно было говорить об «оборонительных действиях». Однако довольно трудно обосновать превентивные действия исключительно как оборонительные, поэтому на практике происходит обращение и к другим либеральным принципам, таким, как гарантии соблюдения прав человека или необходимость освобождения какой-то группы людей, в этом случае превентивные действия могут обрести определенную степень легитимности.
Коллективная самооборона либеральных государств. Как уже отмечалось, идея о том, что либеральные государства ориентированы на мир, была сформулирована еще в ХК столетии. Одним из активных сторонников этой точки зрения в наше время выступает Майкл Дойл, по мнению которого, хотя либерализм и не всегда бывает миролюбив, он систематически демонстрирует свою ориентацию на мир и мирное разрешение конфликтов[241]. Однако ученый сразу же делает важную оговорку: либеральные государства необязательно распространяют этот принцип на нелиберальные государства, поскольку последние не всегда уважают независимость других стран и часто находятся в состоянии постоянной агрессии по отношению к своим собственным гражданам[242]. Несмотря на то что это положение подвергается критике, он обычно опирается на следующие аргументы: во-первых, демократии, как правило, не воюют друг с другом, недемократическим государствам не должны обеспечиваться аналогичные гарантии; во-вторых, в силу наличия таких особых отношений возникает обязательство оказывать помощь другим демократическим государствам, если они в ней нуждаются.
Многие современные либералы считают, что коллективная самооборона вообще должна ограничиваться только либеральными государствами, однако выделяют обычно еще один вариант применения силы во имя либеральных целей, например для обеспечения невмешательства других государств в какой-то точке планеты.
Принцип невмешательства. Как считается, единственный случай, допускающий легитимную военную интервенцию, — это подтверждение принципа невмешательства, т.е. противодействие вмешательству со стороны другой державы[243]. Этот тезис рассматривается как оборонительный, поскольку делает акцент на толерантности и на значении поддержания автономии других. Именно в этом либерально-договорный подход к международным отношениям видит возможность обретения моральной ценности со стороны государства, подчеркивая сакральность государственного суверенитета, хотя определенные нюансы и появляются в связи с разнообразными трактовками природы суверенитета.
Суммируя возможное оборонительное использование силы, можно сказать, что действия по защите либеральных государств допустимы, предварительность при этом оказывается открытой возможностью. Такая оборонительная возможность интерпретации силы может быть также расширена до потенциальной обязанности размещения вооруженных сил для защиты других либеральных государств с целью поддержания более широкого либерального порядка, или поддержания принципа невмешательства. Тем самым либерализм исполняет свое стремление расширить свой вклад в мир и безопасность.
Помощь другим государствам. Как социальный, так и космополитический либерализм предполагает вооруженную помощь другим государствам. Социальный либерализм в редакции Джона Роулса в книге «Закон народов» выводится из концепции справедливости на основе естественного права и во многом опирается на либеральную мысль ХIХ—ХХ вв. Для Роулса, как известно, Закон народов — это «расширение либеральной концепции справедливости от внутреннего режима до Общества народов»[244]. Роулс пишет о репрезентативных обществах, т.е. обществах, которые имеют приоритетную ответственность по отношению к своему собственному народу. Любое потенциальное размещение сил нацелено на установление и поддержание условий, при которых справедливые общества могут развиваться и процветать, а также уважать государственный суверенитет, поскольку такой суверенитет представляет форму порядка, которую мы можем понимать в контексте общественного договора. Таким образом, если имеет место общественный договор, то это повлечет за собой определенные политические идеи и институты; это также предполагает, что индивиды получают защиту и помощь благодаря членству в государствах и обществах.
Космополитизм предлагает альтернативный подход к проблеме помощи другим государствам. Он опирается на известные положения И. Канта, предполагавшего, что нарушение прав человека в одном месте ощущается повсюду. Как известно, Кант также писал о возможности федерации республиканских государств, однако современные космополиты выходят за пределы стейтистских подходов. Так, анализируя отношения между потребностями индивида и притязаниями государства, Томас Погге предположил, что идея абсолютного суверенитета не убедительна с точки зрения либерализма, поскольку «либерализм концентрирует свое внимание на потребностях и интересах индивидов»
Похоже, наиболее эффективным чтение этой книги окажется для математиков, особенно специалистов по топологии. Книга перенасыщена математическими аллюзиями и многочисленными вариациями на тему пространственных преобразований. Можно без особых натяжек сказать, что книга Делеза посвящена барочной математике, а именно дифференциальному исчислению, которое изобрел Лейбниц. Именно лейбницевский, а никак не ньютоновский, вариант исчисления бесконечно малых проникнут совершенно особым барочным духом. Барокко толкуется Делезом как некая оперативная функция, или характерная черта, состоящая в беспрестанном производстве складок, в их нагромождении, разрастании, трансформации, в их устремленности в бесконечность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этюды об искусстве, истории вымыслов и осколки легенд. Действительность в зеркале мифов, настоящее в перекрестии эпох.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вл. Соловьев оставил нам много замечательных книг. До 1917 года дважды выходило Собрание его сочинений в десяти томах. Представить такое литературное наследство в одном томе – задача непростая. Поэтому основополагающей стала идея отразить творческую эволюцию философа.Настоящее издание содержит работы, тематически весьма разнообразные и написанные на протяжении двадцати шести лет – от магистерской диссертации «Кризис западной философии» (1847) до знаменитых «Трех разговоров», которые он закончил за несколько месяцев до смерти.