Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения - [155]

Это важно

«Доктрина Монро» — это декларация принципов внешней политики США, провозглашенная в ежегодном послании президента США Джеймса Монро (1758—1831) конгрессу 2 декабря 1823 г. Доктрина провозглашала принцип взаимного невмешательства стран американского и европейского континентов во внутренние дела друг друга, препятствовала приобретению европейскими державами колониальных владений на американском континенте и их вмешательству во внутренние дела независимых американских государств. «Американские континенты, — указывалось в послании, — ввиду свободного и независимого положения, которого они добились и которое они сохранили, не должны рассматриваться впредь в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державой». Из этой посылки появился принцип «Америка для американцев». В послании отмечалось, что любая попытка европейских держав вмешаться в дела своих бывших колоний в Западном полушарии будет расцениваться как нарушение жизненных интересов США. В заключительной части своего послания Монро обусловил рост могущества США необходимостью присоединения новых территорий и образования новых штатов, что свидетельствовало о стремлении к территориальной экспансии за счет бывших испанских колоний. Но в первую очередь появление «доктрины» было продиктовано не территориальными, а торговыми интересами США. По словам Генри Киссинджера, под «крышей "доктрины” Америка хотела преследовать свои цели, не слишком отличающиеся от мечтаний какого-нибудь европейского короля: расширять торговлю и сферы влияния, присоединять территорию — короче говоря, превращаться в великую державу, не применяя на практике силовой политики».

«Доктрина Монро» послужила для США обоснованием захвата более половины мексиканской территории в ходе американо-мексиканской войны (1846—1848). Экспансионистские тенденции «доктрины Монро» получили развитие в «доктрине Олни» (1895) и добавлении Рузвельта (1904), в котором прямо провозглашались претензии США на право осуществления «международной полицейской силы» в Латинской Америке. В ХХ в. традиции «доктрины Монро» трактовались в русле стремления оградить латиноамериканские страны от влияния европейских мировых держав, международного революционного движения. В связи с этим США предпринимали интервенции на Кубу, в Мексику, Гаити, Доминиканскую Республику, Никарагуа, Панаму, Гренаду, осуществляли вмешательство во внутренние дела латиноамериканских стран, американские спецслужбы организовали десятки государственных переворотов, отстраняя от власти неугодные Вашингтону правительства суверенных государств.

Однако внешняя политика США никогда не была исключительно американской. Универсалистское кредо связало Америку с остальным цивилизованным миром и вынудило занять вполне определенное место в общемировых процессах как флагмана либерализма и республиканской формы правления. Однако либерализм во внешней политике, равно как и политический либерализм в целом, всегда включал внутренние напряжения между противоречивыми импульсами, одни из которых подталкивали нацию к экспансии, а другие накладывали на них ограничения. Столь же противоречивы и оценки государственных интересов индивидами. Общественно мнение диктовало как по утверждению принципов либерализма внутри страны, так и проведению внешней политики, когда она касалась вопросов, которые только косвенно и удаленно географически были связаны с их материальными приобретениями и личной безопасностью. Локковский человек, когда он смотрел на отношения своей страны с остальным миром, имел тенденцию спрашивать: а что мне это даст? Либерализм поэтому представлял собой «вызов» последовательному проведению перспективной внешней политики, даже если он служил в качестве ее движущей силы.

Американцы могли стремиться расширить свою территорию и распространить свои силу и влияние за морем во имя материальных ценностей. В процессе этого США надеялись трансформировать мир в направлении либеральных ценностей или хотя бы те его части, с которыми они вступали в контакт. Но они не признают тот факт, что, в сущности, принуждают других к признанию американских моральных ценностей, причем в наиболее крайней форме — в процессе захвата земель, в самой мягкой форме — через зависимость от американской коммерции. Моральная цена либеральной экспансии, таким образом, предполагает нарушение индивидуальной автономии других, отрицание за другими права на самоопределение. Затраты на вооруженные силы, не говоря уже о необходимости пожертвовать собственной жизнью во имя своей страны с ее внешнеполитическими целями, также, по существу, означают нарушение принципов либерализма, даже если солдаты являются жертвами во имя либеральных целей, как материальных, так и идеологических. Поэтому они не всегда готовы платить за внешнеполитические интересы собственной кровью и собственностью, но такого рода поведение также можно было узаконить через либерализм.

Вероятно, ключ к пониманию источников американского поведения в мире может быть найден в усилиях американцев найти какой-то путь, преодолевающий эти напряжения и противоречия, не только в рамках самого либерализма, но и между такими характеристиками человеческой природы, как амбициозность, стремление к славе, гордость за свою страну, любовь к своему клану или стране, ненависть и неприятие других и т.д. Понятно, что многие из этих представлений трудно совмещаются с либерализмом.