Советские полководцы и военачальники - [114]

Готовность к наступлению была определена на 20 января. Но вдруг Батов получил указание начать операцию 14 января. Это касалось не только 65-й армии, а всех войск, участвовавших в предстоящем стратегическом наступлении. Причина переноса срока наступления раскрылась позднее, но Рокоссовский в разговоре с Батовым коротко объяснил:

— Срок перенесен по решению Ставки. Черчилль просил об этом Сталина в связи с тяжелым положением союзных войск в Арденнах.

А причина этого тяжелого положения состояла в том, что в декабре 1944 года командование вермахта предприняло крупное наступление против американских и английских войск в районе Арденн — на юго-востоке Бельгии и частично во Франции и Люксембурге. Застигнутые врасплох американские войска не смогли оказать сопротивление и отступили, понеся значительные потери. Немецкая группировка продвинулась на 90 километров. Когда наступление на Маас с большим трудом было приостановлено, 1 января немцы нанесли новый удар — в Эльзасе. Положение союзников стало критическим, и 6 января Черчилль обратился к Сталину с просьбой о помощи. Советское Верховное Главнокомандование на 8 дней ускорило начало Висло-Одерской операции. В результате гитлеровское командование вынуждено было не только прекратить наступательные действия на Западном фронте, но и начать массовую переброску войск на советско-германский фронт.

Для командующего 65-й армией изменение сроков начала операции означало ускорение ее подготовки. Работа достигала предельного напряжения, в том числе и для Батова: никто не знал, когда он отдыхал. Командарм успевал везде и знал обо всем, всегда казался спокойным, уравновешенным.

Одинаковых операций нет, каждая из них специфична, требует творческого подхода, особых нешаблонных решений. И очень многое здесь зависит от командующих, возглавляющих оперативные объединения. С началом наступления 14 января Батов должен был решить две взаимосвязанные задачи — осуществить прорыв тактической зоны обороны и развить его вводом танкового корпуса. Обе эти задачи были блестяще решены. Донской танковый корпус, неоднократно действовавший с 65-й армией, по решению Батова был введен для допрорыва обороны, и это дало возможность за 4 дня продвинуться ударной группировке армии на 40 километров. Редко прорыв обороны совершался с таким высоким темпом.

Кульминационным этапом армейской операции было форсирование Вислы. Надежда на преодоление реки до ледостава не оправдалась. Грянули 25-градусные морозы. В этих условиях по только что образовавшемуся льду на западный берег с ходу смогли переправиться только передовые отряды. Батов распорядился организовать усиление льда намораживанием и с помощью досок и бревен. Это дало возможность переправить часть батальонной и полковой артиллерии. Мороз внезапно сменился оттепелью. Но был найден новый метод: во льду взрывами проделывали каналы и в них наводили понтонные мосты. 29 января через Вислу был построен первый мост на свайных опорах.

В тылу армии оставался Грауденц. Для его блокирования Батов оставил только одну 37-ю стрелковую дивизию, которая, по указанию Рокоссовского, временно была передана во 2-ю ударную армию, а все силы бросил вперед, за Вислу. На этом испытания не кончились. Из крепости Торунь, блокированной 70-й армией, вырвалось до 30 тысяч вражеских солдат и офицеров (а считалось, что там их только 5 тысяч). Эта огромная лавина устремилась к переправам в районе Грауденца. Только исключительно четкое управление и натренированность войск в совершении сложнейших маневров позволили Батову быстро вывести с плацдарма обратно на восточный берег Вислы две стрелковые дивизии и один полк, которые и разгромили рвавшегося к переправам врага. В этом эпизоде проявилась еще одна грань способности Батова: гибко управлять крупными массами войск.

Не удержавшись на Висле, вражеские войска, прикрываясь арьергардами, начали отход. Между 1-м и 2-м Белорусскими фронтами к началу февраля образовался 100-километровый разрыв. Противник частью сил группы армий «Висла», которой командовал сам рейхсфюрер Гиммлер, сумел удержать Восточную Померанию и готовился нанести фланговый удар по правому крылу 1-го Белорусского фронта, с тем, чтобы упрочить свое положение на Берлинском направлении. Нужны были срочные меры, чтобы сорвать замысел противника. Ставка освободила 2-й Белорусский фронт от дальнейшего участия в Восточно-Прусской операции и поставила перед ним задачу разгромить восточно-померанскую группировку и выйти на побережье Балтийского моря от Данцига до Штеттина. В рамках предстоящей фронтовой операции Батов получил задачу без промедления нанести удар на северо-запад и выйти всеми силами армии на побережье Балтийского моря в районе городов Данцига, Сопота, Гдыни, которые фактически слились в один большой город, называемый поляками «три мяста».

Немецкое командование рассчитывало упорной обороной сковать здесь крупные силы советских войск. Все устремления Батова были направлены на то, чтобы решить поставленную задачу в кратчайшие сроки. Выполнить это было сложно. Уже после войны Павел Иванович рассказывал: «Трудность состояла в том, что за время наступления с Сероцкого плацдарма мы не получали значительного пополнения и пехоты у нас не хватало. В дивизиях оставалось до сорока процентов личного состава. Посоветовались с Николаем Антоновичем Радецким и решили подчистить тылы. Тщательно изучив численный состав частей и соединений, я отдал распоряжение в некоторых дивизиях объединить полки, чтобы сделать их более полнокровными. Мы двигались к Данцигу в полосе густых лесов, и в этих условиях нехватка людей сказывалась особенно остро, хотя огневых средств было достаточно».