Советские полководцы и военачальники - [116]

Обгоняя колонны войск, машины рекогносцировочной группы командарма, в которую входили командиры корпусов, начальники родов войск, офицеры оперативного, разведывательного отделов штаба армии, направлялись к Одеру. И вот он, новый рубеж, на который должны были выйти войска 65-й армии.

Армейский инженер Швыдкой сказал:

— Какое совпадение, опять, как на Днепре, сменяем Шестьдесят первую армию. Пусть это снова принесет нам удачу.

С выхода к Одеру начался последний этап деятельности Батова в Великой Отечественной войне, последний подвиг 65-й армии. Одер называли «рекой немецкой судьбы», с ним связано много исторических событий. В 1945 году здесь проходил последний наиболее мощный рубеж фашистской обороны, прикрывавший Берлин и центральные районы рейха.

Сохранившаяся в архиве справка инженерного управления фронта дает характеристику водной преграды, которую предстояло форсировать войскам 65-й армии. Она представляла собой два рукава — Ост-Одер и Вест-Одер, каждый шириной 100–240 метров, между ними простиралась обширная почти 4-километровая заболоченная пойма, изрезанная каналами и дамбами. Основные усилия обороны противника сосредоточились на западном берегу Вест-Одера. Густая сеть траншей, открытые пулеметные площадки и стрелковые ячейки, большое количество артиллерии. В системе оборонительных сооружений были доты, бетонированные колодцы, инженерные заграждения, в том числе минные поля большой плотности. Долговременные огневые точки были и на дамбах, и в пойме. Нелегкую задачу предстояло выполнить 65-й армии!

Бывалые солдаты, участвовавшие в форсировании многих водных преград, и то с опаской смотрели на простиравшуюся перед ними долину Одера. Павел Иванович вспоминает, как один из ветеранов армии сержант Пичугин, качая головой, сказал: «Два Днепра, а посередке — Припять».

10 апреля, когда войска армии были еще на марше, командующий фронтом провел рекогносцировку, начав ее в полосе будущего наступления 65-й армии. На рекогносцировку были приглашены командующие 65, 70 и 49-й армий. Батов сразу понял, что именно эти армии составят ударную группировку 2-го Белорусского фронта. Значит, опять придется действовать на главном направлении. Учитывая задачи, которые были поставлены на марш-маневр, было ясно, что место 65-й армии — на правом фланге ударной группировки. В центре развертывалась 70-я, а на левом крыле — 49-я армия.

Начав работу, Рокоссовский сказал:

— Прежде всего, товарищи, я передам вам требование Ставки. Наступление наших войск должно вестись с незатухающей силой днем и ночью. Дни гитлеровской Германии сочтены. Но темп не только военная проблема. Это проблема большой политики.

Затем командующий объявил замысел фронтовой операции. Он состоял в том, чтобы форсировать Одер и нанести удар силами трех армий в северо-западном направлении на Штрелиц, Росток. Этим ударом отсекались от Берлинского направления основные силы 3-й танковой армии противника. Их нужно было прижать к берегам Балтики, уничтожить или пленить.

В заключение Рокоссовский объявил:

— Решающая роль в наступлении отводится Семидесятой армии генерала Попова и Сорок девятой армии генерала Гришина.

Батов не ожидал такого поворота при постановке задач. Значит, 65-я^- армия должна будет действовать на второстепенном направлении, обеспечивая фланг ударной группировки. Маршал пристально посмотрел на Батова.

— Видишь ли, Павел Иванович, сил у тебя поменьше и более широкий фронт наступления, но, думаю, Шестьдесят пятая не отстанет от левофланговых армий…

И вдруг вырвалась фраза, за которую Батов долго корил себя:

— Мы и на этом направлении в люди выйдем, товарищ командующий!

Рекогносцировка продолжалась. Рокоссовский заслушал соображения командармов. Батов докладывал первым. Оперативная группа, прибывшая с ним на Одер, уже проделала значительную работу.

— Шестьдесят пятая армия развертывается на семнадцатикилометровом фронте. Главный удар наносит на участке в четыре километра силами семи дивизий Восемнадцатого и Сорок шестого корпусов после форсирования Ост- и Вест-Одера. 105-й корпус будет действовать на широком фронте с задачей блокировать Штеттин с юга и обеспечить главную ударную группировку армии от возможного контрудара.

Это предварительное решение Батова маршал одобрил. Заслушав остальных командармов, завершил рекогносцировку:

— Готовность к операции двадцатого апреля.

Уже поздно вечером Батов вернулся на командный пункт армия, где еще продолжались работы по его оборудованию. Оперативная группа, а с 11 апреля и весь штаб армии приступили к планированию операции. Павел Иванович сам наносил обстановку на свою карту, часто выезжал на наблюдательный пункт, бывал в подходивших с марша частях. 13 апреля основные силы армии подошли к Одеру и сразу же заняли оборону, сменив войска 61-й армии.

Дальнейшие события занимают особое место в деятельности Батова. Пожалуй, никогда еще с такой силой не проявлялся его собственно самобытный почерк в решении поставленных задач.

Собрав руководящий состав управления армии и пригласив командиров корпусов, Батов изложил выношенный им замысел:

— Покоя мне не дает сорвавшаяся с языка фраза о том, что и на нашем направлении мы сумеем выйти в люди. За эти дни разведка хорошо поработала, накопила много данных и о местности, и об обороне противника. Мы действуем ближе к устью Одера, и его капризы на нас будут влиять особенно сильно. Подует ветер с моря, и оба рукава Одера соединятся, пойму зальет водой на глубину сорок-шестьдесят сантиметров. И получается, что форсировать нам придется не два рукава реки по сто-двести метров, а водную преграду шириной больше четырех километров. А у нас дивизии укомплектованы на сорок процентов! Возникла у нас мысль — не ожидая двадцатого апреля провести частную операцию по захвату поймы и к началу общего наступления вывести главные силы армии на Вест-Одер. Сложно, но уж очень перспективно! В дивизиях первого эшелона создать разведывательные отряды по усиленному батальону каждый. Включить в них наших ветеранов, форсировавших немало рек. Начать частную операцию в ночь на пятнадцатое апреля, действовать скрытно, без шума. Как вы на это смотрите?