Советские полководцы и военачальники - [112]

Всего через сутки командир Донского танкового корпуса генерал Михаил Федорович Панов доложил, что мотострелковая бригада корпуса форсировала Нарев и захватила плацдарм глубиной до 500 метров. Танковые бригады корпуса не смогли с ходу прорваться через Нарев. Противник, несмотря на то, что на восточном берегу реки было еще много его отходящих войск, взорвал все мосты. В этих условиях по указанию Батова было организовано форсирование Нарева танками вброд. Это был риск, но риск, продиктованный обстановкой. Командарм лично выехал в район переправы. Там уже находились командующий бронетанковыми войсками армии Новак и командир Донского танкового корпуса Панов. Брод был разведан, он тянулся наискось и имел длину до 400 метров.

Павел Иванович сам осмотрел законопаченные ветошью танки, поговорил с командиром батальона капитаном Григорьевым, его экипаж вызвался первым переправить танк вброд. С опаской, но уверенный в успехе, наблюдал Батов, как один за другим переправлялись танки. После переправы трех батальонов он сказал Панову:

— С такими мастерами, Михаил Федорович, никакие реки не страшны. Настанет время, будем форсировать реки танками и под водой. На одном из ленинградских заводов в 1940 году уже пытались создать такие танки, они ходили по дну через реку Ижору.

Советские конструкторы вскоре после войны действительно создали специальное оборудование для подводного вождения танков, которое значительно увеличило возможности танковых войск по форсированию водных преград с ходу. Вслед за Донским корпусом на плацдарм переправились отряды дивизий первого эшелона, а к 6 сентября — главные силы армии. Плацдарм к 9 сентября был расширен до 25 километров по фронту и 18 километров в глубину. По решению Ставки войска 65-й армии временно перешли к обороне.

Вражеское командование называло Наревский плацдарм (наряду с захваченными южнее плацдармами на Висле) «пистолетом, направленным в сердце Германии». Противник пытался ликвидировать плацдарм уже в сентябре, но все его удары разбивались о стойкую оборону 65-й армии. Решающая попытка была предпринята 4 октября, когда, сосредоточив против 65-й армии 3 танковые, 3 пехотные дивизии и отдельную танковую бригаду, в которых было до 400 танков и штурмовых орудий, противник нанес контрудар с запада, юго-запада и северо-запада.

Контрудар для командующего армией не был неожиданным. И не случайно Батов на рассвете 4 октября выехал на НП 354-й дивизии, находившейся на плацдарме в первом эшелоне. Но полностью силы противника, замысел его действий армейской разведке вскрыть не удалось. С наблюдательного пункта командира дивизии генерал Батов организовывал отражение контрудара, поставил задачи армейской артиллерии, нацелил действия поддерживающей штурмовой авиации, уточнил задачи войск. Вернувшись во второй половине дня на свой, армейский НП, он застал там маршалов Жукова и Рокоссовского. Они наблюдали за ходом отражения контрудара. На НП армии Жукову позвонил Сталин, после короткого разговора маршал передал трубку Батову. В книге «В походах и боях» Батов так описывает состоявшийся разговор: «Верховный Главнокомандующий, поздоровавшись, спросил, какова обстановка на занятом 65-й армией плацдарме. Я коротко доложил, что противник сосредоточил против нас до трехсот танков, из них около ста восьмидесяти было брошено в атаку в первом эшелоне. Этот удар отражен. И. В. Сталин предупредил, что оставлять плацдарм нельзя…»

Потом трубку вновь взял Жуков и, закончив разговор, сказал:

— Сталин подчеркнул, что речь идет не просто об удержании определенной территории. Нам нужен плацдарм для решительного удара.

Исключительно напряженным для Батова было 8 октября. Начав наступление с рассветом, противник предпринял против войск, находящихся на плацдарме, 23 сильнейшие атаки. Однако все они были отражены. За весь период боев за Наревский плацдарм противник потерял 407 танков и более 20 тысяч солдат убитыми и ранеными, но сумел продвинуться только на 3–4 километра. В сводках Совинформбюро плацдарм стал называться Сероцким (по названию города Сероцка).

С конца октября на плацдарме было относительно спокойно, если только слово «спокойствие» можно отнести к войне. Велись бои местного значения. Но эти бои Батов расценивал только с позиции предстоящих активных наступательных действий.

Решением Ставки 19 ноября плацдарм у Сероцка и занимающие его войска 65-й и 70-й армий были переданы из 1-го Белорусского во 2-й Белорусский фронт. Батову было ясно, что 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты предназначались Ставкой для выхода на Берлинское стратегическое направление, а 2-й Белорусский фронт должен обеспечивать это наступление с севера. Батов испытывал нечто вроде досады. Как командарм, все время действовавший на главных направлениях, он надеялся на участие в решающих ударах конца войны. Огорчение усиливалось еще тем, что армия уходила от Рокоссовского, с которым Батов прошел от Волги до Нарева, сработался, понимал с полуслова.

В армии ждали нового командующего фронтом. Павел Иванович находился на наблюдательном пункте, когда туда позвонил Радецкий.