Советские полководцы и военачальники - [111]

Командующий и политический отдел армии должны были решать сложные политические вопросы. Эмигрантское польское правительство в Лондоне, его эмиссары на польской территории делали все, чтобы поссорить польский и советский народы, скомпрометировать действующие на польской земле советские войска. Велась злобная националистическая пропаганда, осуществлялись прямые провокации и террористические акты. Были жертвы и в 65-й армии. Но замысел реакционеров был сорван. Член Военного совета армии Радецкий в эти дни особенно много бывал в войсках, разъяснял, что польский народ выбирает сейчас свой путь. Поэтому необходимы дружелюбие, чуткость и большой такт по отношению к польскому населению. Именно в годы Великой Отечественной войны были заложены основы нерушимой советско-польской дружбы. Достойный вклад в это внесла и 65-я армия.

Освобождая территорию Польши, войска 65-й армии приближались к Западному Бугу. Тщательно изучив обстановку, Батов установил, что на правом берегу противник создал заранее подготовленный рубеж обороны, подтянул к нему резервы из глубокого тыла. Поэтому форсирование с ходу фронтальным ударом могло не получиться. В то же время правый сосед — 48-я армия генерала Романенко, — воспользовавшись тем, что основное внимание противника было привлечено к 65-й армии, сумела с ходу преодолеть Западный Буг. Батов вызвал на командный пункт армии командиров трех стрелковых корпусов генералов Эрастова, Иванова и Алексеева. Ознакомив их с обстановкой, Павел Иванович сказал:

— А что, если нам отказаться от форсирования с ходу путем нанесения фронтальных ударов? Давайте обсудим такой замысел: один корпус растянуть в обороне на левом берегу, имея в первом эшелоне одну дивизию. А два корпуса скрытно, ночными маршами вывести в полосу Сорок восьмой армии, переправить на правый берег и оттуда нанести удар вдоль немецкой обороны. Как вы на это смотрите?

Командиры корпусов горячо поддержали высказанный командармом замысел действий. Генерал Эрастов предложил в соединениях корпуса, который останется пока в обороне, провести мероприятия по дезинформации противника, энергично имитировать подготовку к форсированию. Батов одобрил эту идею и поручил ее осуществление именно Эрастову.

К оформлению решения командарма немедленно приступил штаб армии, который еще перед Белорусской наступательной операцией возглавил генерал Михаил Владимирович Бобков. Генерал Глебов был переведен в 48-ю армию с целью укрепления ее штаба. Никакие просьбы Батова и Радецкого оставить Ивана Семеновича в 65-й армии удовлетворены не были.

— У вас штаб уже сколочен, а у Романенко нет, — сказал К. К. Рокоссовский. — Надо считаться с общими интересами.

Разработанный с участием командиров корпусов замысел был искусно проведен в жизнь. После маневра в полосу 48-й армии два корпуса нанесли удар во фланг и тыл вражеских позиций, оборона противника стала быстро свертываться. Дивизии корпуса, находившегося в обороне, форсировали Западный Буг без потерь.

Вспомним, что на Десне 246-я стрелковая дивизия была переправлена в полосу соседней 69-й дивизии, и это дало успех. Аналогичный маневр, но в более крупном масштабе, был совершен двумя корпусами на Западном Буге.

Не удержавшись на Буте, противник попытался сосредоточить силы и организовать оборону на реке Нареве.

Батову позвонил Рокоссовский:

— Павел Иванович, маршал Жуков передал категорическое требование Сталина: в первых числах сентября твои войска должны быть за Наревом.

Перед 65-й армией была поставлена задача форсировать Нарев между — городами Пултуск и Сероцк. Батов понимал, что время работает на противника, и если не ускорить темпы наступления в междуречье Западного Буга и Нарева, то форсировать Нарев с ходу не удастся. Командарм отчетливо представлял себе значение плацдарма на этой нелегкой для форсирования водной преграде: он давал возможность в ходе дальнейшего наступления на северо-запад выйти к границам Восточной Пруссии и отрезать восточно-прусскую группировку врага, наступлением на юго-запад обеспечить обход Варшавы с севера.

Решение Батова вновь отличалось решительностью и дерзостью замысла. Оно основывалось на том, что рубеж на Нареве противник надеется занять отходящими войсками. Чтобы не допустить этого, Батов поставил задачу на действия передовыми отрядами, усиленными артиллерией и минометами. Их главная цель, разъяснял он, обход арьергардов противника с флангов и тыла в условиях лесистой местности, где танкам наступать сложно. Следом за передовыми отрядами командарм выдвигал колонны возвращенного в армию после взятия Минска Донского танкового корпуса. Примерно в 50 километрах от Нарева леса кончались, и здесь Батов сделал основную ставку на мощный танковый удар. После выхода из лесных массивов 4 сентября первый эшелон танкового корпуса смело ворвался на передний край обороны противника и стремительно ринулся к Нареву. За ним продвигались стрелковые дивизии двух корпусов. Батов наглядно показал, что в условиях недостаточно организованной обороны врага крупные танковые соединения могут самостоятельно прорывать оборону, а не только вводиться в уже созданную в обороне брешь.