Совершенно не обязательные смерти - [81]

– Мне нужна помощь.

Ворон хлопает крыльями, каркает и смотрит на меня. Воздух режет легкие, но я бегу, боясь опоздать. И вот я на месте. Останавливаюсь и перевожу дыхание. Глаза наполняются слезами. Руки дрожат. Я справлюсь. Справлюсь. Место в лесу, где встречаются две дороги. Пышущее жаром тело маленькой лисы. Интересно, жизненная сила Кнопки будет такой же горячей? Хватит ли ее, чтобы приманить древнее темное существо? Мне нужно, чтобы план сработал. Другого у меня нет. Мои инстинкты борются с чувством утраты.

Бросаю сумку на дорогу, котенок возится внутри. Раскладываю ножи на лесной подстилке. Чем больше боли я причиню, тем скорее дьявол меня услышит. Делаю глубокий вдох и выбираю маленький нож. «Ох, Кнопка, – думаю я. А следом: – Ох, Кэтлин».

Расстегиваю сумку и аккуратно достаю котенка. Он недовольно шипит и мяукает. Я глажу мягкую шерстку, устраиваю его на сгибе локтя, крепко прижимаю и заношу нож для удара. Кнопка смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Он понятия не имеет, что у меня на уме. Все, кого он встречал за свою короткую жизнь, были его друзьями.

Ох!

Ничего хуже мне делать не доводилось.

Крохотная мордочка…

Прищурившись, я втыкаю нож Кнопке в глаз, и лезвие входит легко, с тихим хлопком. Я крепко держу котенка за шею. Кто бы мог подумать, что столь маленькое создание может так пронзительно и жалобно кричать от боли. Наверное, точно так же кричала Кэтлин… Я понимаю, что у меня духу не хватит мучить Кнопку. Его смерть будет быстрой. Я зажмуриваюсь.

Ради Кэтлин.

Внезапно кто-то хватает меня за плечо. Завопив от испуга, я роняю котенка, и тот убегает. Нож все еще при мне.

– Ты что задумала? – Маму чуть отстраняется, складывает руки на груди и глядит на меня с нехорошим прищуром. Кажется, ей за меня стыдно. – Опусти нож, – велит она.

– Нет, – задыхаясь, отвечаю я. – Я должна хотя бы попытаться.

– Это не сработает. Кэтлин будет уже мертва, когда оно явится на зов. И то, что вернется, уже не будет твоей сестрой.

Я смотрю на Маму:

– Откуда вы знаете, что случилось?

– Мне позвонил Брайан, – негромко говорит она. – Мне очень жаль, Мэдлин. Но нельзя… Хватит.

Я шарю глазами по подлеску в поисках Кнопки, кролика, лисы – любого зверька, которого можно поймать и убить. Потом поворачиваюсь к Маму:

– А вы можете ей помочь?

Она наклоняет голову. Но не кивает.

– Что я должна сделать? – спрашиваю я, заранее зная, что соглашусь на все.

– Мне потребуется душа. Я возьму твою. И больше никакой школы. Будешь работать на меня. Семь лет. Даже если Кэтлин умрет к тому времени, как мы вернемся в замок. Я хочу тебя обучить. Мы договорились?

Если я соглашусь, обратной дороги не будет. Мне предлагают сделку, от которой я должна отказаться. Развернуться и уйти. Отыскать котенка и заколоть его. Сделать все, чтобы умилостивить того, кто явится с другой стороны. Но я знаю, что Маму права, – это не сработает. Кэтлин умрет, а я останусь одна.

Что же мне остается? Сглотнув, я киваю.

– Итак, ты даешь слово, – говорит Маму.

Это не вопрос, но она ждет ответа.

– Даю слово.

Мы идем через лес. Во рту у меня пересохло, спина покрылась холодным по́том. В небе над нами висит полная желтая луна. Горы снова оделись во мрак – нигде не видно ни проблеска света. Люди, искавшие Кэтлин, ушли. Кто-то сообщил им о том, что мы нашли?

– Где она? – спрашивает Маму.

– Под замком. Там большая пещера…

– Я знаю, о чем ты говоришь. Это древнее место, – негромко отвечает Маму.

Мы садимся в машину и молча едем назад. Моя сестра доживает последние минуты. А я не знаю, что делать, как ее спасти.

Смотрю на руки, запятнанные кровью трех существ.

Маму как-то странно мотает головой, описывая сложную фигуру, и мой желудок подпрыгивает, словно мы на американских горках и едем вверх, вверх, вверх. А миг падения в пропасть все ближе.

Домой мы добираемся в мгновение ока.

Буквица лекарственная (чтобы не видеть снов)

Мы бежим через замок, вверх по лестнице, через потайную дверь в кабинете Брайана, в пещеру. Но, оказавшись там, я не чувствую биения жизни, вокруг лишь стылый полумрак и парящие в воздухе серые и бежевые пылинки. Черные простыни вдоволь напитались кровью. Мама сидит на разворошенной кровати и прижимает к себе Кэтлин. Я думаю о снеге и пепле. О сказках, принцессах и счастливых концах. Мама баюкает мою сестру и шепчет, что все будет хорошо, что мама здесь, что помощь уже в пути. Ласковая ложь, полная любви.

Широко распахнутые глаза Кэтлин потускнели, взгляд устремлен в пустоту. Она не издает ни звука. Свет вокруг нее померк, посерел; он наводит на мысли о пепле, забытом вчера в камине. Лишь в глубине едва слышно тлеет крохотный янтарный уголек. Если бы не он, я бы решила, что Кэтлин умерла. Она лежит, вытянувшись, и тепло уже покидает ее тело. Мама гладит Кэтлин по волосам. Брайан так и не пришел. Мы не знаем, где он.

Никто не поможет моей семье.

– Раздень ее, – велит Маму, и я беспрекословно подчиняюсь. – Шейла, ты вызвала «скорую»?

Мама кивает:

– Они сказали… что будут через сорок минут… В лучшем случае…

Маму устремляет на нее взгляд, полный несокрушимой силы:

– Позвони им. Отмени вызов. Скажи, что это был всего лишь глупый розыгрыш. И что все в порядке. – Мама мотает головой, и Маму рычит сердито: – Мне некогда с тобой спорить!