Сотвори себя - [66]

— Не так все это просто. Что посеял, то и пожни… Простят ли тебе люди, с которыми пуповиной сросся? Я мог бы удрать от людей, а от себя не могу… Вон видели — подсыпают стекла в замес… Мстят. Жестоко мстят! Но я никуда не уйду отсюда. Хочу доказать им: и я им нужен, и они мне. Ну, так уж вышло во время войны — не хватило смелости сделать шаг и попытаться выручить арестованных односельчан… Молод был, труслив… А скорее столбняк нашел, шагу ступить от охватившего страха не мог. Я так понимаю, что это было как болезнь. Но женщинам-то это не растолкуешь. Они правы, испепеляя меня ненавистью. Трус есть трус. Вот ведь как все сложно, Стелла!

У девушки точно пелена спала с глаз. Она посмотрела на Юрия иными глазами. Нет, Прокуда знает, чего хочет, к чему стремится…

— Я не имею права оставлять вас здесь одного, — сказала она решительно. — Вы в таком положении…

— Ну, это вы зря… Я же не ребенок. Бывал во всяких переплетах. За один день видывал больше, чем вы, Стелла, за всю свою жизнь. Выкручусь, не подохну, а вы поезжайте…

— Идемте со мной! — девушка взяла его под руку. — От меня вам никуда не деться. Я отвезу вас к своей бабушке в Крестограбовку.

Нахмурился. Молчал. Не верилось, что есть на свете такие люди, как вот эта девушка. Своей душевностью Стелла растрогала Прокуду, но он все еще колебался: стоит ли ему ехать в незнакомый дом? Это безрассудство. И в конце концов, кто она ему или он ей? Ну, помогла, за это ей спасибо. У него нету крова. Крова! Прилетят белые мухи — и тогда пропадай? Да, да, это ни к чему — шататься по чужим углам. Надо налаживать отношения с односельчанами, а не разъезжать с девицами. Позавчера он дерзнул пройтись деревней. Здоровался, кланялся, готов был людям в ноги упасть, лишь бы отозвались хоть одним словом. На благожелательность и не рассчитывал. Хоть бы один спросил: «Ты, бес, ирод, уже приплелся?..» Молчат, как немые.

Стелла заметила по лицу Юрия, что он колеблется.

— Напрасно вы со мной нянчитесь. Я этого не заслуживаю. Поверьте!

А Стелла будто и не услышала густого баса. Она потянула Юрия к мотоциклу.

— Садитесь. Поудобнее устраивайтесь.

Стелла ударила ногой по педали, и мотор заговорил. Прокуда почувствовал: хлопоты о доме как-то незаметно отодвинулись на задний план. Рокот мотора невольно направил мысли в другое русло.

— Видите, завелся с пол-оборота, — весело сказала Стелла.

Мотоцикл кряхтел, жаловался, ревел от непосильной ноши. По наезженной дороге он катился легко, а когда начался песок, машину бросало то вправо, то влево — девичьи руки еле удерживали руль. Мотоцикл буксовал, чихал, глох, потом снова оживал.

Вдруг глубокая колея бросила мотоцикл в сторону, и его заклинило посреди дороги. Прокуду чуть не сорвало с сиденья.

Вновь пронзительно завелся, задребезжал мотор. Стелле удалось выбраться из сыпучего песка на твердую почву, но разогнаться не удалось, поскольку впереди был чернозем, Отожчина запруда. Ее зажали с двух сторон глубокие рвы, где каждое лето зацветает вода, грязные лужи. Проезжая часть изрезана колеями, в которых и в зной не высыхает вода, ведь с обеих сторон растут дремучие вербы, сквозь их густые кроны трудно пробиться солнечным лучам.

— Вот тут нам и хана! — убавила обороты мотора Стелла.

— Давай-ка я перенесу мотоцикл на сухое место.

— Куда вы? — встревоженно воскликнула она. — Ведь рана же… Попадет грязь.

— Ну, тогда подожди. Я сам осмотрю дорогу. Вон на обочине вижу проторенную стежку. Бери правее.

— Держитесь, Юрий! Либо пан, либо пропал. — Девушка по-мальчишечьи поплевала на ладошки, поддала газу, и мотоцикл ошалело заревел, набрал скорость и… соскользнул с упругой кромки. Колеса зарылись в ил…

Стелла виновато поморщилась, чуть не плача, оставила руль и прыгнула на кочку. Побалансировав руками, чтобы не плюхнуться в черное месиво, остановилась: ни сюда ни туда.

— Я же говорил: давай перенесу и тебя, и мотоцикл… Не послушала!

Прокуда, забинтованный до колен, словно обутый в белые валенки, деловито ступил в илистую кашу, застрял по щиколотки, держа за сиденье мотоцикл — еще упадет набок, напьется грязной жижи, и тогда его не заведешь.

Стелла изумленно вскрикнула и умолкла: другого выхода у Юрия не было.

— Добирайся на суходол пешком, а я вытащу транспорт и перенесу его на плечах. — Юрий поспешно наклонился, ухватился руками за раму и что есть мочи рванул мотоцикл на себя. Болото зачмокало, зачавкало, нехотя отпуская свою добычу. Не успел поставить мотоцикл на твердое место — увидел перед собой женщин, их мертвенно-бледные лица… Анна, Пелагея, Агриппина… Именно те, кто не пощадит его, Прокуду.

— Откуда ты тут взялась, вертихвостка? Куда тащишь проклятого? Ну-ка убирайтесь отсюда! — вышла вперед Анна, побелевшая от злости, худая как жердь.

— Что вам от нас нужно? — возмутилась Стелла. — Какое вы имеете право меня оскорблять?

Упрямые взгляды вдов испепеляли Юрия… Он сник, весь сжался.

— Вернулся здоровый как бык и кичишься перед нами с молодой девкой?.. Убирайся из деревни ко всем чертям! — кричала Пелагея.

Прокуда вздрогнул, словно ему кто-то дал в спину тумака. В эту минуту одна из женщин бросила ему в лицо увесистый ком грязи. И тогда, как по команде, быстро наклоняясь, они одна за другой пригоршнями стали зачерпывать грязь и изо всех сил швырять ее в Прокуду.