Соседи - [12]
Интересно, понимает ли Наталья Сергеевна, что в его отношении к ней нет ничего от той пароходной дружбы, которая возникает у случайных людей под влиянием праздности и неизбежных ежедневных встреч и которая сходит на нет, едва люди расстаются? Сказать бы ей, что он, в общем-то, рад возвращению домой, но в то же самое время совсем, совсем не рад! Как это сказать, какими словами? О, такой, как Владислав Семенович, сейчас распустил бы хвост своего красноречия, для него это привычно, просто, а тут…
— Вас никто завтра не встречает? — спросил Степан Ильич.
Наталья Сергеевна встрепенулась:
— Что вы! А дочь? Но главное — внук. Ой, не дождусь! Задушу!
— Я хочу познакомиться с вашим внуком. Обычно у меня с детьми получается… да, да. Подарю ему звезду, свою, фронтовую. С фуражки. Я знаю — ребятишки любят все военное.
Человек прямой, предпочитающий отношения между людьми самые простые, откровенные, он не сразу обратил внимание на замешательство Натальи Сергеевны.
— А вы разве… — она вдруг покраснела, — вас разве никто встречать не будет?
— Что вы! Зачем? Да и некому. Нет, я по-походному. Чемоданчик в руку — и пошел.
— Но меня ведь и Машенька еще будет встречать!
— Дочь? Отлично. Сразу и увижу всех. Как сказал бы Василий, одним заходом. Это правда, что она на вас похожа? Не представляю. Тогда давайте завтра сделаем так: вы мне ничего не говорите, я постараюсь сам ее узнать. Хорошо? Интересно: узнаю, нет?
Он улыбался.
— Степан Ильич… Не знаю даже… — она в растерянности комкала платочек. — Машенька у меня… не совсем… Она может и что-нибудь грубое сказать!
Тогда он отстранился, глянул пристальней:
— Простите, не пойму. Так вы что, не хотите, чтобы я знакомился?
Она была готова провалиться сквозь землю.
— Степан Ильич, ну вот вы и рассердились… Я же как лучше!
Щекам его стало горячо. Признаться, не ожидал!
— Но позвонить-то я вам могу? — грубо спросил он.
— Да ведь… Ну разумеется, конечно! Но только… даже не знаю. Звонить-то нам!.. Я же говорила…
Ага, ну, ну… Все ясно! Он сильно потянул в себя воздух. Выходит, все эти две недели, которые для него были… да она знает, видела, чем были для него дни рядом с ней!.. Выходит, для нее самой все это было так, приятное провождение времени, блажь, и ничего больше. Запишем! Но только зачем было так притворяться, так обманывать? Моментально вспомнилось сразу все: как торопился занять место в автобусе, чтобы ехать и касаться плечом ее плеча, соперничанье в том, кому подать ей руку при выходе, вечерние прогулки по палубе, ерническое переглядывание стариков-«забойщиков». То-то он рассиропился, ехал и надеялся. Кавалер! Что ж, наука. Ткнули тебя носом — и поделом. Еще раз ткнули!
С пылающим лицом (хорошо еще, что темнота!), боясь, как бы не сорвалось с языка что-нибудь лишнее, он дернул на себе пиджак и, забывшись, козырнул:
— В таком случае извините!
И не успела Наталья Сергеевна изумиться его выходке, как он с оскорбленным видом удалился.
Ночь Степан Ильич спал плохо и встал задолго до восхода.
Палуба, перила, деревянные и металлические надстройки были мокры от росы. Над водой стоял туман, изредка в тумане ревели хриплые гудки буксиров. Экскурсионный теплоход, стройный, белоснежный, торопливо одолевал последние километры.
Справа, на низком, поросшем лозняком берегу, показались длинные сарайные строения — какая-то колхозная ферма. Розовела крыша высокой круглой башни. Туман над рекой редел и распадался.
В легком плаще, наброшенном на плечи, Степан Ильич привалился к станине, косо подпиравшей верхнюю палубу. Железо было влажным. На круглых головках заклепок, щедро покрытых белой твердой краской, висели капли.
На лугу с разбредавшимся по нему стадом все ярче разгоралось утро жаркого долгого дня. Но теплоход еще был тихим, сонным.
Неожиданно послышались знакомые голоса, и Степан Ильич, удивившись, осторожно выглянул из своего укрытия. Едва он увидел, кто идет, как ему стало неловко — непонятно почему, и все же он очень не хотел, чтобы его заметили.
К счастью, гуляющие были всецело заняты разговором. Наталья Сергеевна, вслушиваясь, что говорил ей взволнованный профессор, проводила пальцем по отсыревшим перилам. Время от времени она вздыхала и рассматривала палец.
— Помните, у Шекспира в «Короле Лире»? — Владислав Семенович настойчиво заглядывал ей в опущенное лицо. — «Я не так молод, чтобы полюбить женщину за ее пение, и не так стар, чтобы сходить по ней с ума без всякой причины».
«Ухажер!» — еще не успев рассердиться как следует, подумал Степан Ильич. Нет, все же он не напрасно недолюбливал этого человека!
Гуляющие прошли мимо, подполковник расслышал озабоченный голос Натальи Сергеевны:
— Нет, нет, мне нужно идти. У меня еще чемодан не собран.
Снова забубнил профессор, отчетливо донеслось слово «Кисловодск», затем в голосе Натальи Сергеевны всплеснулась нотка раздражения:
— Что значит — вчера? Вчера мне было некогда. Да, я поднялась из-за стола и… и погуляла. Немного погуляла перед сном.
«Не вышло!» Степан Ильич был готов расхохотаться — такое вдруг охватило его торжество.
Через полчаса он появился из своей каюты с чемоданчиком и не узнал теплохода — палуба, коридоры были запружены народом и вещами. Приходилось перешагивать через завалы сумок, свертков. Раз или два он заметил сквозь разорвавшуюся бумагу хвосты подвяленной золотистой воблы — кто-то все же ухитрился раздобыть. И он стал высматривать Барашкова.
Книга посвящена увлекательному миру спорта. В центре повествования – футболисты команды мастеров, их спортивные и личные судьбы, часто скрытые за глянцевым фасадом побед. Автор ярко и увлекательно показывает процесс становления личности спортсмена, его бойцовских качеств, помогающих высоко нести знамя отечественного спорта.Для спортсменов, тренеров, широкого круга читателей.
XX век по праву войдёт в Историю под названием «русского». Никогда государство древних русов не достигало такого величия, как в закатившемся веке, последнем во втором тысячелетии. Эти потрясающие успехи всецело связаны с исполинской личностью И. В. Сталина, чей исторический масштаб только начинает осмысливаться всерьёз.Начало XX века ознаменовалось для России двумя мощными антирусскими восстаниями. Чрезмерное участие в обоих приняли лица «некоренной национальности». Они, «пламенные революционеры», называли Россию «этой страной», а русских — «этим народом».
Николай Кузьмин известен читателю по романам «Первый горизонт», «Победитель получает все», «Приговор». В серии «Пламенные революционеры» вышли ого повести «Меч и плуг» — о Г. Котовском и «Рассвет» — о Ф. Сергееве (Артеме).Повесть «Огненная судьба» посвящена Сергею Лазо, одному из организаторов борьбы за Советскую власть в Сибири и на Дальнем Востоке, герою гражданской войны, трагически погибшему от рук врагов революции.
Писатель Николай Кузьмин живет и работает в Алма-Ате. Имя его известно читателю по романам «Первый горизонт», «Победитель получает все», по повестям «Трудное лето», «Авария», «Два очка победы». Н. Кузьмин в своем творчестве не раз обращался к художественно-документальному жанру, однако историко-революционная тематика впервые нашла свое отражение в его новой повести «Меч и плуг». Герой ее — легендарный комбриг, замечательный военачальник гражданской войны Григорий Иванович Котовский.
На имени генерала Лавра Георгиевича Корнилова, возглавившего так называемый корниловский мятеж осенью 1917 года, десятилетиями лежала печать реакционера и мракобеса. В предлагаемой книге автор анализирует происшедшее и убедительно показывает, что затея с мятежом явилась чудовищной провокацией международных сил, ненавидевших Россию, ее мощь и православное вероисповедание.Царский генерал Корнилов, истинный сын своей Родины, скорее фигура трагическая, ибо вовремя не сумел распознать скрытую подоплеку намерений мировой закулисы.
В сборник «Короткий миг удачи» вошли лучшие произведения Н. Кузьмина, созданные им в разные годы. И хотя все эти произведения повествуют об очень разных человеческих судьбах и характерах, их объединяет не только авторский интерес к героям, но и присущая большинству из них любовь к своей профессии, доброта к окружающим их людям.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного ленинградского писателя Александра Розена вошли произведения о мире и войне, о событиях, свидетелем и участником которых был автор.