Сон льва - [121]
— Пропала? — говорит Джеппи.
— В ее комнате следы борьбы.
— Неужели ты думаешь, что Джанни на это способен?
— А ты нет? — спрашивает Максим насмешливо.
Джеппи убавляет огонь под горелкой и садится рядом с Максимом за стол.
Максим нервничает. Она берет его руки в свои, неловко, словно они с ним в одной лодке. Он отталкивает ее. Просит у нее адрес сутенера, но Джеппи не решается.
— Ну что ж, продолжай защищать его, как всегда.
— С ней все в порядке, — успокаивает Джеппи. — Твоя Гала сейчас обедает в шикарном ресторане. На море. Под пальмами.
— Судя по всему, — говорит Максим в ярости, — ты совсем забыла, что значит кого-то любить.
Джеппи возвращается к плите и поливает устричные грибы сливками.
— Кому-то это суждено, кому-то нет, — говорит она спокойно. — Мой Марио был еще младше меня, а мне тогда только что исполнилось пятнадцать. Однажды к нам пришел один из моих дядюшек. Взял меня за руку и повел с собой. Мой отец шел вместе с нами до конца деревни. Я думала, что он меня не отпустит. Но в какой — то момент он остановился. Не знал, что сказать. Поднял руку. Вот и все. Прежде чем мы ушли, отец уже поднял руку и начал нам махать. Он стоял, пока мы не дошли до поворота и не скрылись в горах. От страха я заплакала. И визжала, когда на меня натягивали свадебное платье.
— Почему же ты не отказалась? спрашивает Максим, который не может остаться равнодушным к чужим страданиям.
— Ты что, кино не смотришь? — Джеппи качает головой. — Это же Калабрия![295] Если ты кому-то неверно укажешь дорогу, твоим родителям пришлют твою отрезанную левую руку.
Она пробует содержимое кастрюли, затем вытирает пальцы о передник.
— Марио был мне чужим. Я жила в незнакомой деревушке в семье, которая для меня ничего не значила. Потом родился мой малыш. Я отдала ему всю свою любовь.
— Но ты мне сама рассказывала, что у тебя никогда не было детей.
— Я все время мечтала, что буду гордиться своим сыном.
Джеппи вытряхнула помидоры из пакета и оторвала от него кусочек бумаги. Достала из выдвижного ящика толстый плотницкий карандаш.[296] Ножом наточила кончик.
— Приходит время, когда ты больше не можешь отрицать, что уже не спишь, даже если стараешься закрыть веки поплотнее.
— Он… умер?
Джеппи покачала головой.
— В конце концов, он нашел способ, как нам выбраться из той деревни.
Она лизнула грифель и что-то написала.
— И взял меня с собой, мой ангел! Кто я такая, чтобы его теперь осуждать? То, как Джанни зарабатывает деньги, не повод для гордости, но это было наше спасение.
Она придвигает бумагу к Максиму. На ней домашний адрес Понторакса, написанный крупным, размашистым почерком.
В тот же вечер Максим стоит перед виллой из лавовых плит у подножия Этны. Позвонив в дверь, он вспоминает, что никто не знает, где он. Надо было предупредить консульство. Он потратил последние деньги на билеты. Никакого плана у него нет. Единственное, что он знает точно, что не уедет отсюда без Галы. В глубине дома слышатся шаги. Максим безуспешно пытается нащупать в карманах что-нибудь, напоминающее оружие. На всякий случай он делает то, что всегда делают мужчины в кино: сжимает кулаки. «Ну, берегись!» — думает он, готовый ко всему.
За исключением маракасов.[297]
Девушка, что открывает дверь дома, трясет ими в ритме мамбо.[298] На мулатке единственная одежда — две половинки кокосовой скорлупы и так называемый фиодентал.[299] Покачивая бедрами в своем ритме, она уходит в глубь дома, а Максим идет за ней, следуя взглядом как можно дальше вдоль ниточки между ее ягодицами.
Позади дома в полном разгаре бразильский карнавал. На террасах у холма танцует сицилийский бомонд под звуки двух школ самбы, приглашенных на Сицилию из самого Ресифе.[300]
— Добро пожаловать в мир «Какао Бразильяо»! — приветствует Максима госпожа Понторакс — полная женщина в белой бандане и кружевном платье жрицы- кандобле, предлагая ему, как и всем гостям, бокал кайпириньи.[301]
— Любимое шоу моего мужа.
— Мне нужно с ним срочно поговорить.
— О шоколаде? Все остальное его не интересует. Шоколадные бюсты, шоколадные ягодицы… — с тех пор, как началось это шоу, он думает только о них.
Ее прерывает шеренга гостей, танцующих конгу.[302]
Я ищу одну девушку.
— Ищите, пожалуйста! — кричит госпожа Понторакс, присоединяясь к шеренге. — Здесь столько красивых женщин. Вы в курсе, что сейчас здесь сама ведущая «Какао Бразильяо»? — Рафаэлла? Рафаэлла!
Максим пробирается сквозь толпу. Большинство гостей избрало колониальную тему: мужчины в белых льняных костюмах, а женщины носят золотые браслеты рабов.
Мимо проходят нагие статисты, наряженные под туземных богов Баийи:[303] на голове рога, а тело выкрашено в голубой или красный цвета. Они колют гостей своими трезубцами и погоняют их толстыми кожаными бичами.
Максим находит дотторе у пруда в конце сада. Тот качается в гамаке, утонув в огромном вырезе своего пончо. Как только дотторе понимает, кто перед ним, то пытается встать, но ему мешают сотни цветных рюшей на рукавах. Человечек кажется таким несчастным в своем одеянии гаучо, что Максим оставляет намерения разобраться с ним силой. Кроме того, доктор оживает, когда слышит имя Галы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.