Солнце заходит... - [49]

— Туманггонг вам не изменит. Я остаюсь.

Внезапно у меня возникла идея. Я вспомнил, как в детстве мы с сестрой играли на берегу с нашими кузеном и кузиной в разбойников и солдат. Кузен Поуль по, троил крепость и назвал ее Вернеборг. В нашей детской фантазии она представлялась неприступной.

Сейчас мне нужна была именно такая крепость. Задумано — сделано. Мы вшестером построили на берегу крепость, подобную Вернеборгу, с мощным бруствером, сооруженным из огромных камней. К заходу солнца она была уже почти готова. В ней мы провели всю ночь, наблюдая, не появится ли противник.

Но в ночной тишине раздался всего лишь один-единственный выстрел. Больше ничего не произошло.

Когда взошло солнце, я отправился на лодке к полковнику Лао. Днем вряд ли что-нибудь могло случиться. На этот раз и сам Лао предложил, чтобы я оставался в Бато-Бато. Он обещал мне, что его солдаты придут нам на выручку с заходом солнца.

Под вечер я послал разведчика на тропинку, ведущую к дому Амилусина. Когда стемнело, разведчик прибежал запыхавшись:

— Двадцать вооруженных людей спускаются по тропинке!

Я тут же послал двух человек с карабинами им навстречу и приказал стрелять, как только покажется враг. Но куда делись солдаты? Все это не предвещало ничего хорошего.

Неожиданно появился другой мой разведчик, он бежал вдоль берега и кричал:

— Солдаты идут!

Действительно, появились тридцать шесть солдат во главе с капитаном. Я оценил обстановку, как только солдаты заняли позицию и через несколько минут раздалась пулеметная очередь.

На следующее утро капитан сказал мне, что у него есть приказ оставаться в Бато-Бато. Мне пришлось вернуться на Холо. Оттуда я другой дорогой поехал к дату Амилусину.

Дату извинился за то, что не ответил на мое письмо: он получил его слишком поздно. Я объяснил ему, что не являюсь его врагом и приезжал в Бато-Бато для предотвращения кровопролития, которое принесло бы лишь несчастье.

— Я оставался с Сабталом, потому что он был самым слабым. Теперь я останусь с тобой, так как с приходом солдат в Бато-Бато слабым стал ты.

Амилусину это польстило, и он пригласил меня на обильный ужин. По рангу мне полагалось есть одному. Я уселся, скрестив ноги, посреди пола на циновке, где стояли разные блюда, но ни ложки, ни вилки, ни ножа не оказалось. Пришлось есть пальцами правой руки. С вареным рисом еще можно кое-как справиться, но с курицей в карри[21] — невозможно. Вся многочисленная семья Амилусина стояла вдоль стен и рассматривала ужинающего гостя. Ночь прошла спокойно. Я слышал всего один выстрел.

Сабтал впоследствии сдался мне, но его посадили в тюрьму: губернатор не сдержал своего слова! А когда Сабтала выпустили на поруки за 60 тыс. крон, которые собрали его родственники, заложив все свое имущество, он скрылся, кажется, на Борнео. Бедным родственникам осталось лишь проливать слезы.

Когда я спустя полгода приехал на Холо, по поводу Вернеборга разыгрался спектакль. Совершенно случайно день моего приезда совпал с последним днем процесса, на котором разбиралось дело трех парней, построивших мою замечательную крепость. Восемнадцать человек из группы Амилусина показали под присягой, что эти трое с оружием в руках заставили их строить крепость. В результате парней арестовали. Лжесвидетели на Холо — самый дешевый товар, как, впрочем, и в других местах. Но я разрушил этот акт мести, неожиданно выступив в качестве свидетеля. Судья несколько растерялся, когда я объявил, что присутствовал при возведении крепости и даже более того, что я, как Туманггонг, приказал ее построить и лично руководил работой. Я взял на себя всю ответственность за случившееся:

— Если произошло что-нибудь незаконное, виноват в этом только я, а не эти трое, стоящие сейчас перед судом.

В зале заволновались. Произошло нечто неслыханное: человек добровольно берет на себя вину, которая грозит ему тюремным заключением. Суд их оправдал. А мой престиж возрос невероятно. Но если я вообразил, что освобожденные придут меня благодарить, то сильно ошибался. Тогда меня это немного огорчило, хотя, в сущности, подобные поступки совершают не ради благодарности.

РЕКТОР

В течение многих лет я втайне надеялся и мечтал стать ректором университета или хотя бы колледжа. Мой отец занимал такую должность, а ведь потомки не должны опускаться ниже по служебной лестнице. В Бонтоке мои мечты не сбылись, но в 1955 г. мне наконец представилась такая возможность. Когда начался второй семестр в Лисеуме[22], я получил телеграмму с предложением должности ректора в Кесонском мемориальном колледже на Холо. Это новое и пока не очень большое учебное заведение принадлежало известному адвокату сеньору Гарсиа и его жене. Условия работы оказались приемлемыми, и кроме того я был не прочь обосноваться в собственном королевстве. Декан, ознакомившись с телеграммой, согласился с тем, что мне представлялся подходящий случай получить более интересную и выгодную работу. Поэтому он помог расторгнуть договор с Лисеумом. Я подписал новый контракт и на одном из военных самолетов отправился на юг. Преимущество полета на таком самолете для меня заключалось в том, что я летел бесплатно: несмотря на мое сочувствие «бандитам», высшие чины относились ко мне неплохо.