Солнце заходит... - [47]

Разводы, к сожалению, все-таки часты среди мусульман, хотя и не в такой степени, как на Западе. Мне приходилось заниматься и бракоразводными делами, но я так и не развел ни одной пары. Я никогда не пытался разобраться в том, кто «виноват», а всегда стремился помирить людей, готовых разрушить свое семейное счастье. В некоторых случаях требовалось огромное терпение и много времени, но ни то, ни другое не пропадало даром. Главное в таких случаях — не судить и даже не осуждать, а разъяснять, прощать и апеллировать к стремлению религиозных людей походить на Аллаха, а Аллах ведь сострадателен и милостив… Очень мало мужей и жен, которые не нуждаются в прощении. Легче всего разбередить рану. А юристы умеют это делать отлично. Я же ставил своей целью залечить рану.

По мусульманскому обычаю мужчина легко может развестись с женой. При этом он теряет лишь свои деньги, затраченные на ее приобретение. При известных обстоятельствах женщина тоже может получить развод, например, если муж не в состоянии содержать ее, заболел заразной болезнью, не дает о себе знать долгое время или приезжает откуда-нибудь без подарка для нее. Не правда ли, последнее — замечательная причина для развода? Многим мужьям-немусульманам следовало бы помнить об этом.

Особую категорию составляют дела о поведении молодых людей по отношению к молодым дамам. Для влюбленного мусульманина нет никаких преград. Я бы не удивился, если бы он проник к своей избраннице через замочную скважину. Поэтому за стремление сблизиться с женщиной введены сравнительно высокие штрафы. Если женщина пожалуется, что мужчина схватил ее за руку, это обойдется грешнику в 20 крон. Если он обнимет ее за талию или попытается поцеловать, штраф возрастает до 40 крон. Если эти нарушения правил приличия имели место после захода солнца, штраф удваивается.

За интерес, проявленный мною к мусульманским законам, и за то, как я стремился проводить их в жизнь, султан Исмаил Кирам однажды, после очередной беседы со мной, заявил, что желает возвести меня в ранг дату Туманггонга над филиппинскими мусульманами и дарит мне с правом передачи по наследству древний малайский титул дату Камалуддина. Второй султан Сулу в начале 1400-х годов носил такое же имя.

Туманггонг, или, как говорят по-малайски, Теменггонг, — второй или третий человек после самого султана. В буквальном смысле это слово означает «носитель бремени», т. е. тот, кто несет на себе все тяготы народа. Во время войны Туманггонг возглавляет войско, в мирное время — стоит на страже мира и улаживает все распри. Он защитник народа и его представитель. Это многовато для одного человека, но я старался делать все, что было в моих силах.

Самой жгучей проблемой для меня являлась судьба четырех тысяч отверженных на острове Холо. Пока она не будет решена, не будет мира. Какая польза в Том, что люди боятся и убивают друг друга?

Я специально встречался с так называемыми главарями бандитов и не стану отрицать, что остров Холо все больше и больше напоминал мне Шервудский лес, а изгнанники — весельчаков Робин Гуда. Среди изгнанников встречались, разумеется, и настоящие бандиты, например Саминди, но в большинстве своем это просто были мужественные люди, предпочитавшие оставаться свободными, хотя и отверженными, вместо того чтобы сидеть в тюрьме за преступления, которых они никогда не совершали.

Окажись я на их месте, я поступил бы точно так же. Быть заключенным в тюрьму на Филиппинах — гораздо хуже не только изгнания, но даже смерти. Я знаю, что говорю, так как видел там тюрьмы собственными глазами. Как-то я попросил губернатора дать мне возможность пожить несколько дней в тюрьме острова Холо. Мне разрешили, и я ночевал на раскладной кровати в конторе тюремщика.

Здание тюрьмы напоминало конюшню в хозяйстве крестьянина средней руки. В передней части здания находились небольшие камеры, где стояли по четыре койки в два ряда. С противоположной стороны имелась огромная камера с койками вдоль задней стены. Сидели в ней свыше ста человек. Все они были почти совсем голыми, спать приходилось большинству из них на полу.

В большой камере было всего два совсем маленьких окошечка, так что даже днем в ней стоял полумрак. Узники, за редким исключением, не имели возможности выходить на свежий воздух, заниматься каким-либо трудом. О питании (стоимостью примерно 60 эре в день) не приходится и говорить, если еще учесть, что и поставщик зарабатывал на продуктах.

Но хуже всего то, что несчастные заключенные вынуждены были месяцами и даже годами ждать, прежде чем их дело поступит к судье. Когда я пошел к министру юстиции и рассказал о том, что видел и пережил, он немедленно сам отправился в тюрьму. Его визит сыграл положительную роль, ибо вскоре целому ряду дел дали ход, в результате многих заключенных признали невиновными и выпустили.

Совершенно непостижимо, как это не понимают, что с людьми нельзя так варварски обращаться.

Распространились слухи, что правительство намеревается провести военную операцию с целью Покончить со всеми бандитами, которые безнаказанно повсюду разгуливают и полностью захватили восточную часть острова, куда не смеют ступить ни представители власти, ни даже войска. Долго так продолжаться, конечно, не могло. И в первую очередь требовалось убедить в этом руководителей отверженных. Самым популярным среди них слыл старик Камлун, но наиболее опасным считался его младший брат Алибон, располагавший отлично вооруженным «войском» численностью в несколько сот человек. Мне в конце концов удалось встретиться с Алибоном в его владениях. Когда я передал президенту Магсайсаю письмо от «предводителя бандитов» с заверением о его готовности сложить оружие для установления мира и показал ему фотографии, запечатлевшие нашу встречу, президент сказал: