Солнце заходит... - [29]

С моторной лодки то тут, то там можно было заметить дома, окруженные рощами кокосовых пальм. Поселения крупнее не попадались, пока мы не пришли в бухту Эран, где находилась небольшая деревня моро. Когда во второй половине дня мы пристали к берегу в Пунта-Бае неподалеку от стоявшего особняком дома Пуялте, нам сказали, что управляющий Мариано уехал в Данум-Данум для очередной месячной инспекции находящегося там филиала. Мы отправились дальше. С моря я мог видеть всю гору Манталингахан, самую высокую на острове, которая величественно возвышалась над джунглями и зелеными холмами. Вершина казалась оголенной и темной. По прямой от берега до вершины горы — шестнадцать километров, но я хорошо представлял себе, какой тяжелый путь ожидает человека 60 лет, когда ему придется подниматься чрезвычайно крутыми тропинками, особенно на северном и западном склонах горы.

В Данум-Дануме меня сердечно встретили Мариано, жизнерадостный пожилой испанец, и его заместитель метис Амон, женатый на девушке моро, которая недавно подарила ему еще одного ребенка. Я сразу решил, что Данум-Данум станет основной базой на время моего похода. Все мои 25 ящиков и бочек перенесли на берег и поместили в маленьком домике.

Итак, самая главная проблема — вождь Амбилан. Совершенно ясно, что я должен был связаться с ним и завоевать его доверие и дружбу, иначе лучше сразу отправляться домой. Поэтому в тот же вечер я отыскал двух человек, которые могли мне помочь. Первый из них — Будо был зятем Амбилана. Елена, красивая сестра Будо, помогала по хозяйству в доме Амона и присматривала за новорожденным. Другой, Хулио, младший брат Амона, являлся племянником одной из двух жен Амбилана. Сестра Хулио жила у Амбилана в джунглях в качестве приемной дочери. Хулио некогда учился в Маниле и хорошо говорил по-английски.

Я просил Будо передать Амбилану. что хочу встретиться с ним и заручиться его поддержкой и помощью в восхождении на гору Манталингахан. Я намеревался отправиться в путь через два дня в сопровождении Хулио и носильщиков. Мои новые друзья решили, что я либо шучу, либо не в своем уме: всем известно, что на эту гору ходить нельзя — там обитают злые тролли. На нее не поднимался еще ни один человек, в том числе и местные жители.

— Ерунда, — ответил я. — Я отлично лажу с троллями.

Мне никто не поверил. Но рано утром я все-таки отправил Будо в путь.

Новость о моем прибытии распространилась, как огонь по сухой траве. С самого утра мой дом буквально осадили жители деревни Датаг, расположенной поблизости от селения моро Сикуд-Пойнт. Их любопытство не имело предела, то же самое можно сказать об их любви к табаку и сладостям. Но мне было очень важно установить с ними дружеские отношения, или, как говорят в наше время, «public relations»[9].

После обеда я попросил Хулио пройтись со мной вдоль берега до Кандуаги. Я назначил его своим «адъютантом», и он очень гордился тем, что нес мое ружье. В Сикуд-Пойнте мы побывали в двух весьма уважаемых семьях — у Баронга и Амилассана. Их жены сыграли для нас на самодельных ксилофонах: один из них был сделан из деревянных реечек, а другой — из металлических полосок, вырезанных из старого бензинового бака. Я сказал, что охотно купил бы оба инструмента, и мне пообещали принести их на следующий день в Данум-Данум. Из Сикуда мы двинулись дальше на юг и для сокращения расстояния перешли вброд небольшую илистую речку, которая, обогнув поросшую густым лесом скалу, спускалась к морю. Хулио был в восторге. Он уверял, что на вершине скалы живет страшный огромный зверь, и, конечно, он испугается ружья. На всякий случай Хулио держал ружье наготове. Но, к сожалению, зверь в тот день не показался. Перейдя вброд еще несколько грязных речушек, мы наконец вышли к Кандуаге — довольно большой деревне моро. В деревне имелся имам[10] и в ней только что открылась начальная школа. Учитель, недавно приехавший из северной части Лусона, спешно изучал язык, на котором говорили его ученики и родители.

Основной целью моего посещения Кандуаги был официальный визит капитану Онасу, местному представителю власти султана Сулу. Капитан — самая значительная фигура на побережье. Его большой дом стоял у реки Кандуаги. На дверях красовалась внушительная надпись с именем и званием владельца. Я предусмотрительно захватил с собой подарки для капитана и его жены, а они пригласили меня на обед. Капитан нуждался в патронах, и мы произвели товарообмен. Я получил две пестрые циновки: нижнюю, сделанную из тростниковых полосок, и верхнюю, цветную, которую сплела жена Баронга из Сикуда. Мне досталась также пара браслетов, принадлежавших его жене И их миловидной дочери Анасите. Один был из ракушек, другой — из бури[11].

Самым интересным в доме капитана была ручная говорящая птица майна, величиной с дрозда, вся черная, с несколькими желтыми перышками на голове и шее, напоминавшими золотые шнурочки. Она свободно летала по веранде, где мы обедали, и болтала даже лучше любого попугая. Птица была удивительно дерзкой, требуя своей доли обеда. Ее мне не удалось купить ни за какие деньги.

На следующий день капитан нанес мне ответный визит в Данум-Дануме. Он принес с собой вещи, которые я приобрел, и получил патроны. Пришли также члены семьи Баронга и Амилассана в ярких национальных костюмах моро. Они захватили с собой домашнего печенья и несколько пестрых плетеных вещиц, среди которых имелись сетка для хранения печенья и корзинка в форме райской птицы, полная риса, изготовленная специально в подарок имаму для жертвоприношения. Женщины снова играли на ксилофонах и развлекали нас народными песнями.