— Проходи. Она на… — Тут Сьюзен заметила Эрика и нахмурилась. — Она на кухне.
Джерри проскользнул в прихожую, а Сьюзен хотела закрыть дверь, но Эрик быстро поставил ногу между дверью и косяком. Сьюзен подозрительно сощурилась и нервно сказала:
— Что вам надо, мистер Томсон?
— Я хочу поговорить с Пенни…
— Прекрасно. Но она не хочет говорить с вами. Прощайте!
Эрик толкнул дверь и решительно шагнул в холл:
— Я никуда отсюда не уйду, пока не поговорю с ней!
— Все в порядке, Сюзи. Я поговорю с ним.
Эрик увидел, что в дверях кухни стоит Пенни, и сделал несколько шагов ей навстречу, но тут на мгновение растерявшаяся Сьюзен решительно встала между ним и Пенни:
— Я не пущу тебя к ней!
— Прекрати, Сюзи! Мы просто поговорим… Ты не могла бы разогреть обед для Джерри: он с утра ничего не ел и сейчас очень голоден…
— Что ж… хорошо. Если тебе вдруг понадобится моя помощь — только позови!
И Сьюзен гордо удалилась на кухню.
Они помолчали, глядя друг на друга. Наконец Пенни подошла ближе и тихо спросила:
— Ты хотел со мной поговорить?
— Да.
— Пойдем во двор в беседку — там спокойнее…
Эрик отошел, пропуская Пенни вперед, потом последовал за ней.
— Садись, — сказала она, указывая ему на противоположную скамейку.
Эрик молча сел, молясь о том, чтобы она первой начала разговор. Но Пенни тоже молчала и даже избегала встречаться с ним взглядом. Он понял, что если хочет вернуть ее, то должен сам положить начало их беседе.
— Я хочу, чтобы ты вернулась со мной к нам домой, дорогая, — мягко сказал он наконец.
— Прости, но я не могу.
— Но почему? Если ты расстроилась из-за тех слов, что я сказал о Джерри сегодня утром, то…
— Расстроилась?! — воскликнула Пенни. — Это еще мягко сказано! Я чувствую себя просто ужасно: я разочарована!
— Послушай, дорогая: я понимаю, что ты надеялась на мою любовь к этому мальчику как к собственному сыну, но ведь чувства не входят в мои прямые обязанности как его опекуна…
— Эрик, прошу тебя, перестань ты наконец ссылаться на документы об опекунстве… Джерри — уже не маленький мальчик, а подросток, и ему просто необходимы понимание и поддержка, особенно с твоей стороны, потому что только от тебя зависит, каким мужчиной он вырастет. — Она стала отчаянно жестикулировать, надеясь, что ее пыл убедит его изменить свое отношение к юному воспитаннику. — Мы сейчас говорим не о печати, которой скреплен договор, а о судьбе несчастного мальчика, попавшего в трудную жизненную ситуацию.
— Подписывая документы, я обещал дать Джерри пищу, кров, достойное образование… а уж никак не стать его отцом! — Эрик почувствовал, что начинает злиться. — Если тебя не устраивает мой подход, я расторгаю договор!
Пенни вскочила:
— А как же Джерри?! Ты о нем подумал?! Неужели ты выгонишь его обратно на улицу?..
— Нет. Он сам уйдет, если захочет.
— Как же так, Эрик?! Ведь ты — его единственный шанс избежать ужасной жизни, которую ведут беспризорные дети…
— Только не надо обвинять меня в чужих грехах! Не я вышвырнул Джерри на улицу! Он сам выбрал себе такую жизнь…
— Ты прав: у него не было другого пути, когда его мать отказалась от него в роддоме. Он не захотел жить в детском доме — вот и сбежал…
Они помолчали. Эрик думал о том, что больше всего на свете ему хочется, чтобы Пенни вернулась к нему и они снова стали бы такими же безмятежно счастливыми, как до того дня, когда в их жизни появился Бой Вандер, или Джерри Смит…
— Дорогая… — начал он, подходя к ней, чтобы обнять ее; Пенни быстро сделала шаг назад — и его руки схватили лишь воздух. — Дорогая, я…
— Не говори ничего, Эрик, прошу тебя. Я уже все решила. В понедельник рано утром я отправляюсь в суд…
— В суд? Зачем?
— Я подам прошение частично передать мне твои права. Если у меня все получится и если ты, конечно, позволишь Джерри и дальше жить в твоей квартире, то после работы я буду забирать его к себе, кормить, делать с ним уроки, а вечером возвращать его обратно…
— Как же ты будешь все успевать, продолжая работать у меня? В договоре ясно сказано, что в твои обязанности входит следующее: во-первых, полный рабочий день с восьми до пяти часов; во-вторых, выполнение сверхурочной работы за дополнительную плату; в-третьих, иногда ездить со мной в деловые поездки. У тебя просто не будет времени на что-то еще…
— Раз ты так ставишь вопрос, то завтра на твоем столе будет лежать мое заявление об уходе по собственному желанию.
— Но ты не можешь вот так все бросить! — воскликнул Эрик, испугавшись, что теперь действительно ее потеряет.
— Могу, Эрик. Посмотри на меня!
— Я уже десять минут смотрю на тебя, не отрывая глаз…
— Нет, посмотри на меня по-настоящему!.. Ты помнишь девушку, которая помогала тебе выполнять задания по английскому языку, когда ты учился в колледже?
— А при чем здесь она?
— Та девушка — это я.
— Подожди-ка минутку…
— Нет. Я и так слишком долго ждала! Как я уже сказала, завтра на твоем столе будет лежать заявление… У тебя есть две недели, чтобы найти мне замену.
— Я так и знал, что ты все испортишь! — воскликнул Джерри, садясь в машину. — Дилетант…
— Ты можешь помолчать?! — прикрикнул на него Эрик, сильнее сжимая руль руками.
— Если кому и следовало бы помолчать, так это тебе, приятель, — надулся Джерри. — Твой несдержанный язык втравил нас в большие неприятности.
