«Отель «Северная Звезда» приглашает невест на Аляску». Моника Гриффит мимоходом взглянула на объявление и чуть не застонала. Семейное счастье незнакомых людей потеряло для нее всякий интерес, поскольку нечто гораздо более важное, жизненно важное, требовало сейчас всей ее энергии: собственная безопасность и безопасность ее ребенка.
Она давно уже была бы на пути к Кадьяку, если бы не чувствовала себя обязанной Ребекке.
Обходя лужу, Моника вздохнула. Она любила и уважала Ребекку Сандерс и хотела довериться ей. Но это было слишком рискованно.
Зак Робинсон вышел из отеля «Северная Звезда» с твердым намерением убраться подальше, пока есть такая возможность. Он был настоящим дураком, когда позволил сестре уговорить себя прийти на эту вечеринку. Ему хватило одного взгляда на зал, где скучали женщины всех возрастов и размеров, чтобы повернуться и вылететь вон.
Выходя из дверей отеля, он столкнулся с длинноногой блондинкой, спешившей ему навстречу, и извинился. Однако женщина испуганно отшатнулась и проскочила мимо него, с силой толкнув вращающуюся дверь.
Зак стоял, озадаченно уставившись ей вслед. А что, если хотя бы несколько дам на вечеринке, устроенной Ребеккой, столь же привлекательны, как эта?
Расправив плечи, Зак поймал дверь и снова вошел в отель. В вестибюле было тепло после свежего августовского вечера — лето недолго балует Анкоридж.
Он скинул легкий плащ и заметил в другом конце холла ту самую женщину. Она тоже снимала пальто, одновременно говоря по телефону, а во взгляде, который она бросила на Зака, не было и подобия сердечности.
Неудобно, конечно, наблюдать за незнакомой женщиной, но что-то в ней заинтриговало его.
Тонкие черты красивого лица искажала тревога. Зак мог поклясться, что рука женщины дрожала, когда она откидывала упавшую на лицо прядь блестящих светлых волос. Ее голова была опущена, а глаза смотрели в пол.
Зак решил, что она уже не юная девушка, хотя для него она была, несомненно, очень молода. Лет тридцать пять, предположил он, то есть моложе его лет на двенадцать. Он скользнул взглядом по фигуре и наряду женщины. Черное платье, простое, но элегантное, как раз для такого вечера. А это должно означать, что она одна из «невест». Или же Бекки, сопротивляться которой бесполезно, уговорила ее «оказать поддержку». Облегающее короткое платье изящно охватывало женственную фигуру, на которую не мог не заглядеться любой мужчина. Выражение ее лица и жесты во время телефонного разговора указывали на то, что находиться ей здесь было не более приятно, чем ему. А если так, то они могли бы вместе появиться в зале, чтобы успокоить Ребекку, а затем расстаться полюбовно. Замечательный план!
Моника почувствовала, что за ней наблюдают. Мгновенно насторожившись, она бросила взгляд в центр вестибюля, и кровь отлила от ее лица. Она увидела того самого мужчину, с которым столкнулась, когда он выходил из отеля! Господи, вдруг Ричард нанял кого-нибудь, чтобы…
«Прекрати! — твердо сказала себе Моника. — Слишком рано». Ричард не знал новой фамилии и места жительства ее матери. К тому же настойчивый взгляд мужчины был скорее оценивающим, нежели угрожающим.
Моника с нарочитым пренебрежением отвела глаза и, повернувшись спиной, спросила:
— Ты уверена, что у нее упала температура? — Она напрягла слух, чтобы расслышать ответ матери, заглушаемый шумом вечеринки, и снова горько пожалела о том, что вынуждена быть здесь.
Потому что у ее дочки грипп. Возможно, это пустяк для другого пятилетнего ребенка, но не для такого, как Николь. До и после развода родителей ей пришлось вынести множество не только душевных, но и физических травм, и это сломило ее.
Сегодняшний перелет из Сиэтла в Анкоридж до смерти напугал Ники, а номер скромного мотеля, отделенного от Северного полярного круга одной улицей, стал очередным незнакомым, полным опасности местом. И это несмотря на то, что с ней ее бабушка Карла, которую она полюбила и которой доверяет.
Нет, малышка не плакала и даже не жаловалась. Но лучше бы плакала…
— Тридцать семь с половиной — это вовсе не низкая температура! — раздраженно выпалила Моника. — Тебе удалось уговорить ее проглотить аспирин?.. Тогда попробуй дать микстуру… Хорошо. Поцелуй ее за меня и скажи, что я буду дома, как только смогу.
Попрощавшись, Моника повесила трубку. Думая о ребенке, она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
— Простите… — раздался позади нее мужской голос.
Она резко повернулась и окаменела: снова этот мужчина!
Моника не заметила, как он подошел к ней совсем близко. Он был очень высок, а улыбка, которой он одарил ее, была очаровательной и обезоруживающей. Моника заставила себя не обращать внимания на эту улыбку. Она не хотела, чтобы этот мужчина понравился ей. Она не хотела больше ничего!
— Вы что-то сказали? — холодно спросила Моника, полагая, что этот мужчина — один из клиентов Ребекки Сандерс. — Могу я вам помочь?
— Очень надеюсь, что да, — ответил он приятным баритоном. — Видите ли, мне нужна спутница.
— О! — Хорошо, что она еще не нагрубила. — Так вы один из этих холостяков?
Его голубые глаза заискрились весельем, а широкая улыбка прочертила морщинки на загорелом лице.
