Высокая статная шестидесятилетняя леди, стоящая рядом с большим письменным столом красного дерева, протянула руку и позвонила. Немедленно появилась крошечная по сравнению с ней сморщенная китаянка и почтительно поклонилась.
— А Ма Тан, мистер Стэнли уже дома?
— Да, госпожа.
— Пригласи его ко мне.
А Ма Тан, старейшая из прислуги семьи Гилбрайт, бывшая нянька детей, теперь уже взрослых, а ныне домоправительница, снова поклонилась и исчезла, что-то неодобрительно бормоча себе под нос. А Кларисса Гилбрайт повернулась к окну, выходящему в сад, и глубоко задумалась. Ей предстоял последний серьезный разговор с сыном перед принятием важного решения.
Спустя несколько минут раздался громкий стук в дверь. Она вздрогнула, пришла в себя и отозвалась:
— Да-да.
На пороге появился невысокий, но прекрасно сложенный светловолосый молодой человек с высокомерным выражением лица и холодным взглядом.
— Мама, ты хотела меня видеть? — произнес он ледяным тоном.
— Да, Стэнли. Когда ты вернулся?
— Это мое личное дело, — сквозь зубы процедил ее сын.
— Нет, не твое. Сегодня рано утром состоялось заседание совета директоров, и прошло оно, заметь, без тебя, хотя твое присутствие было желательно.
— Я занимался другими делами.
— Догадываюсь, — иронично ответила миссис Гилбрайт. — Но, несмотря на твое блистательное отсутствие, мы приняли решение об очередном расширении международных связей «Гилбрайт трейдинг интернешнл».
— Не надо разговаривать со мной, как с малолетним несмышленым ребенком, — вспылил Стэнли. — Я тоже не развлекался, а встречался с президентом «Первого гонконгского банка».
Миссис Гилбрайт не обратила внимания на гневную вспышку сына. Их разногласия, увы, давно уже стали привычным явлением.
— Сейчас самым перспективным, как ты прекрасно знаешь, является австралийский континент.
— А как же мое предложение о расширении европейских контактов? — спросил Стэнли.
— Австралийский рынок еще не освоен, там кроются колоссальные возможности, — бесстрастно продолжила она, словно не слышала его слов. — Мы намерены немедленно открыть отделение в Сиднее. Ты отправишься туда и займешься этим лично. Твоя кандидатура принята единогласно. Стэнли просиял.
— Черт, наконец-то! — воскликнул он.
— Да, наконец-то, — согласилась миссис Гилбрайт. — Уверена, что ты справишься. В конце концов, канадское отделение развивается и процветает благодаря твоим заслугам.
— Удивительно, что ты это признаешь, — едко заметил ее сын.
— У меня достаточно ума, чтобы не смешивать твои деловые качества и образ жизни, — холодно ответила миссис Гилбрайт.
— Какие же у тебя претензии к моему образу жизни?
— Прекрати паясничать, Стэнли! — прикрикнула на него мать. — Мы говорили с тобой на эту тему миллион раз. Твои похождения являются предметом сплетен всего Гонконга. Не забывай, что тебе через четыре месяца исполняется двадцать восемь. Согласно завещанию твоего отца я должна буду передать тебе пост президента и контрольный пакет акций «Гилбрайт трейдинг интернешнл». Но только при условии, что ты будешь удовлетворять всем требованиям, которые лично я нахожу необходимыми для лица, занимающего такой важный пост.
— И что же это за требования? — поинтересовался сын.
— Я считаю, что если взрослый мужчина не в состоянии управлять собственной семьей, то он тем более не сможет справиться с делами крупного концерна. Поэтому, если ты не женишься к двадцать восьмому дню рождения, мне придется продолжать исполнять обязанности главы предприятия, пока твой младший брат не достигнет такого же возраста, и уже тогда решить, сможет ли он занять президентское кресло.
— Черт побери, мама, ты не можешь так поступить со мной! — заорал Стэнли, окончательно выйдя из себя.
— Могу, мой мальчик, еще как могу! Я устала быть посмешищем в обществе, выслушивать скабрезные подробности о твоих приключениях. Тебе пора остепениться.
— Остепениться?! Да на ком же, к дьяволу, мне надо жениться? Ты уже лет пять пытаешься сосватать мне перспективных, на твой взгляд, невест, но все они или уродины, или зануды, или просто безмозглые идиотки!
— Не надо кричать на меня, сын, — строгим голосом сказала миссис Гилбрайт. — И ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Маргарет Горденс в высшей степени достойная и интересная девушка и могла бы стать тебе прекрасной женой.
— Маргарет?! — Стэнли уже не мог сдерживаться и только что не плевался от бешенства. — Да эта Марго, к твоему сведению, спит со всеми подряд, и с парнями, и с девицами, причем нередко предпочитает девиц! Хочешь женить меня на лесбиянке? Тогда будешь посмешищем всю оставшуюся жизнь, это уж точно!
— Не смей так отзываться о дочери моей лучшей подруги! — Миссис Гилбрайт тоже кричала, не в состоянии терпеть грязной клеветы.
— Да твоя лучшая подруга вместе со своей доченькой потаскухой и лесбиянкой только и ждут, как бы запустить свои крашеные ноготки в наши деньги!
— Все, Стэнли, замолчи! — решительно оборвала его мать. — Я не верю этим отвратительным сплетням. Итак, или ты через четыре месяца женишься, или не будешь президентом «Гилбрайт трейдинг интернешнл». Учти, это мое последнее слово! Я хочу иметь внуков, в конце концов. Твоя женитьба — мое единственное, но непременное условие!
