«Сокол» вышел в море - [3]
— А-а-а! — басом гудит моряк. — Проснулся, герой? Покажись, браток, покажись!
Моряк обнимает Кирика, трясёт его, подаёт руку, называет себя:
— Пал Палыч. А ты, браток, похож на батю. Ничего не скажешь, похож! Я ведь твоего батю давно знаю.
Всё это приятно слышать. И вообще Кирику сразу понравился Пал Палыч — его широкое лицо, и улыбка, и смешные усы, и ласковое слово «браток», которое он частенько произносит.
— А где наш Кирюха? — спрашивает Кирик.
— Жив-здоров твой уважаемый Кирюха. У него, браток, друзей полно. Обзавёлся! Накормили, напоили и спать уложили.
— Можно пойти к нему?
— Сперва, браток, пообедаем. Нас ждут в кают-компании. Это наша столовая.
Кирику хочется сказать, что он знает и другие моряцкие слова. На корабле нет кухни — есть камбуз, нет повара — есть кок, нет лестницы — есть трап, нет окошка — есть иллюминатор. Да, пожалуй, лучше промолчать, а то ещё сочтут хвастунишкой.
— Мама тоже пойдёт с нами в кают-компанию? — спрашивает Кирик.
— Нет, дружок, Мария Петровна не пойдёт, ей сюда принесут обед.
— Иди, сынок, не задерживай Павла Павловича, — говорит мама.
Они идут по длинному коридору, спускаются по гулким ступенькам железного трапа и снова идут по мягкой резиновой дорожке в другом коридоре. Не просто шагать в ногу с таким великаном, и всё-таки Кирик не отстаёт, забегает вперёд.
В просторной кают-компании полно народу. Мальчик робеет.
— Не бойся, входи! — подталкивает Пал Палыч.
Кирика окликают:
— А, гордый «Варяг»!
Близнецы сидят рядом, теперь они в одинаковых зелёных ковбойках, и совсем не поймёшь, кто из них дядя Вася, кто дядя Коля. Имя второго брата Кирик узнал ещё в лодке.
Оба моряка улыбаются, встречают Кирика как старого знакомого.
— Плывём? — подмигивает один.
— Ага, — отвечает Кирик.
— Как себя чувствует мама? — спрашивает другой.
— Хорошо… — Кирик густо краснеет, потому что забыл спросить у мамы, как она себя чувствует. — Я сейчас пойду узнаю.
— Потом сходишь! — Братья усаживают Кирика рядом и наперебой угощают. Один ставит перед ним мисочку с горячими щами, другой достаёт из хлебницы самую аппетитную горбушку. И шутят с ним, как с маленьким: — Поскорее ешь, а то щи убегут в море…
Кирик склонился над миской, усердно работает ложкой, старается не глядеть в иллюминатор. А то опять укачает. Море хоть и весёлое-превесёлое, да неспокойное.
БОЛЬШАЯ РЫБА
Мальчику на корабле куда лучше, чем оленю: мальчик гуляет где хочет, а для олешка устроили на палубе тесный загон.
Кирик успокаивает Кирюху:
— Не обижайся, ладно? Тебе нельзя ходить по палубе, упадёшь в море. Ты же не моряк, плавать не умеешь…
Умей оленёнок говорить, он бы наверняка ответил: «Куда мне! Это верно, я не моряк, и мой папа не моряк, и дедушка обыкновенный олень».
Кирик всякий раз обещает, прощаясь с дружком:
— Не скучай, я всё-всё тебе расскажу.
Кирюхе и так не дают скучать, то и дело к нему подходят моряки. Корабельный кок угощает вкусными вещами, братья-близнецы раздобыли для него старый матрац. «Так будет теплее», — сказал дядя Коля.
Кирик держит слово, часто прибегает, торопливо рассказывает новости:
— Ух, Кирюха, что я видел! Там есть прибор, называется «рыбий глаз». Он всё-всё видит под водой. Мне тоже разрешили в него посмотреть, я видел, как идёт рыба… Понял? Пал Палыч сказал, что скоро появится большая рыба. Такая страшная, зубастая. Её поймают!
Кирюха не спеша жуёт очередное угощение, и по всему видно, что его ни капельки не интересует большая рыба.
— Эх, ты! — Кирик обижается и убегает на корму.
Корма на траулере открытая, похожа на крутую горку, хоть на санках катайся. С такой кормы удобно сбрасывать тяжёлый трал — длинную сеть. Трал быстро соскальзывает по корме-горке, тонет в море. А там, глубоко под водой, раскрывается огромным мешком. Вот и сейчас «Сокол» тянет трал, и он постепенно наполняется рыбой.
…Кирику всё понятно, лишь одно не ясно: какая такая большая рыба, о которой сказал Пал Палыч, смогут ли её поймать?
Он стоит у борта, смотрит на море. Под воду уходят длинные стальные канаты. Трала не видать.
Море бурлит за кормой, пенится. Дальше оно спокойное, бесконечное. Вокруг траулера море всюду одинаковое. И небо такое же, голубым куполом опустилось на воду. Вдали небо слилось с водой, лишь серая полоска видна. Пожалуй, думает Кирик, на самолёте можно прилететь к той полоске, к тому месту, где вода сливается с небом…
— О чём браток, мечтаешь? — гудит Пал Палыч.
Теперь самое время спросить:
— Когда поймают большую рыбу?
— А-ааа! Так вот ты о чём! Большая рыба, браток, никуда не денется. Море наше богато, ох и богато!
— Она не уйдёт? Мы её догоним?
— Догоним, куда ей деваться!
Пал Палыч смотрит на часы и уходит. Вскоре на корме появляются моряки, знакомые и незнакомые. Пришли и близнецы — теперь уже Кирик узнаёт дядю Васю и дядю Колю, — с ними кок в белом колпаке. Корабельный доктор, который лечит маму, и тот здесь. Моряки в плащах, в непромокаемых передниках, в резиновых сапогах, точно ждут дождя.
А на небе ни облачка.
За кормой, кажется, ничего не изменилось. Правда, грохочущие катушки-барабаны наматывают и наматывают стальные канаты. Это трал тянут, а он глубоко под водой.
