Социальные функции священного - [123]
Другие речевые ритуалы той же группы также редуцируются аналогичным образом. Например, молитвы детей племени эйялайи о дожде
218
в первую очередь являются разновидностями магического хоровода . Точно так же, когда Гейзон обнаружил у диери, что они заклинают, молят Моора Моора, бога-творца, чтобы он послал дождь[824][825], Гейзон допустил простую ошибку как относительно природы божества, так и относительно природы формулы, которой мы в настоящее время располагаем[826]. Здесь нет ничего, кроме тотемических предков клана дождя, а молитвы, обращенные к ним, имеют очень мало общего с христианскими[827].
Таким образом, надо искать в другом месте более явные и очевидные данные[828]. В некоторых племенах, полностью изолированных одно от другого, названия тотемов[829][830] произносятся тем же способом, каким в гораздо более развитых религиях обращаются к божественной личности. В реальности и представлении людей животное-помощник находится рядом с поклоняющимся ему человеком. «У малланпара когда ложатся спать и перед тем как встать, полагается более или менее тихо произносить имя животного и т. д., омонимом которого является или которое принадлежит твоей группе[831], добавив после него слово wintcha, win- tcha — «где? где? (ты находишься?)». Кроме того, если это возможно (т. е. если существует такой обычай[832]), следует имитировать шум, крик, зов (этого животного)[833]. Цель этих действий, которым старики учат молодых людей, как только наступает пора их обучения, заключается в том, чтобы они были удачливыми и ловкими во время охоты и знали обо всех опасностях[834], исходящих от животного и т. д., имя которого они носят. Если человек с именем рыбы произносит его достаточно регулярно, рыбалка будет иметь успех, а в случае голода он выловит немало рыбы[835]. Если человек, омонимами которого были дождь или гром, пренебрегает их призывом[836], то он теряет способность вызывать их[837]. Змеи, аллигаторы и т. д. не будут беспокоить своего омонима, если он регулярно вызывает их (sic), без предупреждения, знака, «чего- то», что абориген чувствует в животе или в виде щекотки в ногах. Если же человек не выполняет этих действий, нападение животного и гибель считается его собственной ошибкой»[838][839]. «В отношении женщин похоже, считается, что обращение к тотемному животному, не имеет особого действия. Если они призывают существа (явления и священные животные), иные, нежели их омонимы, то это не дает ни доброго, ни
233
дурного результата» .
К той же рубрике, что и призыв тотема, мы хотели бы отнести еще один обычай другого племени из Квинсленда. «Перед сном абориген выкрикивает одно или несколько имен животных или растений, предметов, вещей, связанных с первичным делением племени, к которому он принадлежит[840]. Животное или предмет, призванный им, предупредит человека во время сна о приходе других животных и т. д.». Иными словами, если мы правильно понимаем эти темные фразы, животное- помощник следит за своим союзником и предупреждает его обо всем, что могут причинить ему существа, связанные с другим матримониальным классом. Например, как мы предполагаем, опоссум, соответствующий классу курчилла (Kurchilla), предупредит аборигена о приходе дождя, святого для вунгко (Wungko). Впрочем, мы не уверены, что речь здесь идет о тотемах, поскольку здесь не говорится ни о кланах, носящих эти имена, ни о культе (вне данного ритуала), адресованном этим предметам и явлениям, среди которых дождь или ветер. Однако очень может быть, что они являются тотемами; во всех соседних племенах существует совершенно особый тип тотемизма, при котором только люди тотема и принадлежащие к тому же классу имеют право есть тотем и тотемы их класса[841][842]. Поэтому здесь пищевые запреты и зачастую, как следствие, матримониальные классы, меню и культ оказываются, так сказать, распределены при минимальном сотрудничестве между двумя фратриями[843]. Впрочем, надо учитывать и систематическую, по нашему мнению, но в любом случае, сознательную, тенденцию, подталкивающую Рота нигде не видеть тотемов, даже если явно существуют[844] семьи, названные именами животных и вещей и наделенные особой властью над ними.
Этот факт хоть и редок, но не изолирован. Тот же обычай мы находим у племени парнкалла (Parnkalla) из Порт-Линкольна (южная Австралия)[845] в форме, промежуточной между ритуалами, которые мы только что описали. Имя тотема здесь выкрикивают во время охоты в случае успеха, когда ударяют себя в живот: «Ngaitye paru! Ngaitye paru!» — «Мое мясо! Мое мясо», как переводит Шюрман[846]. Другие формулы, напротив, похоже, закреплены не за членами тотемического клана, а за другими кланами, которые могут охотиться на данное животное и которым люди клана с помощью «охотничьих дистихов» передают некую власть над животным, на которое идет охота . Они также называют качества тотемического животного и магическое действие, ими производимое[847]
