Собрание сочинений В. Г. Тана. Томъ седьмой. Духоборы въ Канаде. — Белая Арапія. — Искатели - [2]

И по мѣрѣ того какъ мое знакомство съ Духоборіей развивалось и шло впередъ, во мнѣ стало просыпаться чувство, которымъ русская дѣйствительность такъ рѣдко балуетъ своихъ дѣтей, — то было чувство гордости русскимъ именемъ, принадлежностью къ народу, который могъ выдѣлить изъ своей среды такой благородный отпрыскъ, полный энергіи и идеализма. Я сказалъ, что русская дѣйствительность рѣдко балуетъ насъ этимъ чувствомъ и, напротивъ, то и дѣло посылаетъ факты, возбуждающіе желаніе спрятаться, какъ говорилъ покойный Герценъ. Русское сердце истосковалось въ поискахъ содержанія для «любви къ отечеству и народной гордости». Нѣмцы гордятся школьнымъ учителемъ, который сдѣлалъ Германію культурной и могущественной. Французы принесли человѣчеству всемірную «эпоху великихъ реформъ». Англичане даже въ національномъ гимнѣ поютъ: «Never, never the Britons will be slaves» («Никогда, никогда Британцы не будутъ рабами»). Чѣмъ же можемъ мы, русскіе, восхвалить свое имя предъ исторіей?

Матеріалъ, который предлагаютъ для этой цѣли присяжные торговцы патріотизмомъ, не возбуждаетъ ничего, кромѣ отвращенія. А такъ бы хотѣлось имѣть законные поводы для народной гордости и патріотизма.

Только прекрасная русская литература даетъ этому чувству нѣкоторую пищу, безъ которой русское сердце могло бы умереть съ голода, и передъ именемъ Толстого все человѣчество раздѣляетъ наше удивленіе и любовь.

Имя Толстого упомянуто здѣсь почти случайно, но оно какъ нельзя болѣе подходитъ къ разсказу о духоборахъ, ибо и Толстой и духоборы выросли изъ одного національнаго и историческаго корня, и въ послѣдніе годы духовное развитіе духоборовъ совершалось подъ вліяніемъ идей, истекавшихъ изъ лучшаго источника русской интеллигентной мысли. И въ настоящее время Духоборія проникнута глубокимъ почтеніемъ къ «дѣдушкѣ Толстову», приравниваетъ его къ семи древнимъ мудрецамъ и называетъ его «большимъ столпомъ, которымъ подперта вся духовная слобода».

Быстрое и оригинальное развитіе Духоборіи на канадской почвѣ служитъ указателемъ того въ какомъ направленіи могли бы расцвѣтать лучшіе русскіе цвѣты, если бы ихъ не побивали весенніе ранніе морозы. Къ сожалѣнію, разсчитывать на перемѣну климата нѣтъ никакихъ основаній, и опытъ показалъ намъ, что даже изверженіе Геклы не въ силахъ растопить окружающихъ снѣговъ. Человѣчество можетъ согрѣться, только измѣняя распредѣленіе топлива и непрерывно улучшая систему общественныхъ калориферовъ. Къ этой цѣли всѣ народы идутъ вмѣстѣ внѣ условій широты и плодородія почвы. Исторія подгоняетъ заднихъ и не даетъ имъ отставать слишкомъ далеко, даже если зимняя вьюга бьетъ имъ прямо въ лицо.

Парижъ 1903 г.

I. Виннипегъ

Прерія разстилалась по обѣ стороны желѣзной дороги, широкая, ровная и сухая, какъ будто укатанная каткомъ, вымощенная пластами чернозема и накрытая сверху желто-зеленымъ, слегка волнистымъ ковромъ пшеницы. Картина была открытая, степная, хорошо знакомая мнѣ съ дѣтства. На горизонтѣ синѣли холмы, похожіе на степные курганы, тѣ же желтые суслики выглядывали изъ норъ у дороги, тяжелый степной ястребъ-шуликъ низко парилъ надъ травой, отыскивая себѣ добычу.

Широкія полосы нивъ и луговъ непрерывно смѣняли другъ друга. Мѣстами пшеница уходила подъ горизонтъ, ощетинивъ во всѣ стороны свои перепутанные колосья, какъ нечесанные волосы, и обѣщая обильный урожай, какіе бываютъ только на такихъ дѣвственныхъ, едва тронутыхъ культурой мѣстахъ. Вмѣсто неуклюжихъ изгородей она была опоясана тонкой и щетинистой проволокой, воздушно перекинутой по столбамъ, какъ телеграфный проводъ. Луга были оставлены безъ ограды, и на нихъ повсюду пасся скотъ безъ пастуха и безъ призора. Привлекаемыя шумомъ поѣзда коровы ежеминутно выходили на дорогу и чинно прохаживались по рельсамъ, заставляя паровозъ надсаждаться отъ хриплаго рева и нерѣдко даже вынуждая машиниста замедлить ходъ. Въ промежуткахъ между нивами то и дѣло встрѣчались усадьбы, большія, крѣпко обстроенныя, съ монументальною ригой и цвѣтникомъ у передняго крыльца. Но иногда въ болѣе уединенномъ мѣстѣ попадался одинокій хуторъ, весь закутанный въ солому и съ подсолнухами вмѣсто цвѣтовъ. У глинянаго крылечка стояла характерная женская фигура, въ цвѣтной плахтѣ и съ краснымъ монистомъ на шеѣ, и, приложивъ руку къ глазамъ, глядѣла на пробѣгавшій поѣздъ. И тогда мнѣ опять начинало казаться, что я гдѣ-нибудь въ Екатеринославской или Таврической губерніи.

А между тѣмъ это была Западная Канада, страна, отдаленная отъ Новороссіи на 20 тысячъ миль и мало извѣстная даже въ Западной Европѣ. Эта необозримая прерія только теперь открывалась для человѣческихъ поселеній. Она была еще дѣвственна и пуста, и линія распаханныхъ полей прилегала къ самой желѣзной дорогѣ. Это была совсѣмъ новая американская страна, и только соломенный хуторъ былъ, дѣйствительно, перенесенъ изъ Восточной Европы, изъ-подъ галицкаго Перемышля или изъ-подъ Богуслава-на-Днѣпрѣ.

Уже десять лѣтъ переселенческій потокъ льется въ эту страну широкою и ровною струей, все возрастая въ объемѣ и быстротѣ стремленія. Европейскіе народы смѣшиваются здѣсь въ пропорціяхъ еще болѣе неожиданныхъ, чѣмъ въ гаваняхъ Соединенныхъ Штатовъ. Бывшіе корнуэльскіе рудокопы и шотландскіе крофтеры селятся бокъ-о-бокъ съ рыбаками изъ Исландіи и пастухами изъ венгерской пушты. Славяне всѣхъ племенъ занимаютъ видное мѣсто, и однихъ галицкихъ русиновъ насчитывается до 60 тысячъ человѣкъ. Года три тому назадъ начали появляться русскіе хохлы, баптисты и православные, и въ двухъ-трехъ мѣстахъ уже успѣли образовать отдѣльныя колоніи.