Равноправные. История искусства, женской дружбы и эмансипации в 1960-х

Равноправные. История искусства, женской дружбы и эмансипации в 1960-х

Осенью 1960 года в престижном женском колледже Рэдклифф — одной из «Семи сестер» Гарварда — открылась не имевшая аналогов в мире стипендиальная программа для… матерей. С этого момента Рэдклифф стал центром развития феминистского искусства и мысли, придав новый импульс движению за эмансипацию женщин в Америке. Книга Мэгги Доэрти рассказывает историю этого уникального проекта. В центре ее внимания — жизнь пяти стипендиаток колледжа, организовавших группу «Эквиваленты»: поэтесс Энн Секстон и Максин Кумин, писательницы Тилли Олсен, художницы Барбары Свон и скульптора Марианны Пинеды. Участницы группы бросили вызов патриархальному «американскому счастью» начала 1960-х, в котором идеалом женщины была ухоженная домохозяйка, обслуживающая уютный дом и большую семью. Рэдклиффская программа помогла многим женщинам реализовать свои творческие амбиции, и книга Доэрти — это волнующий рассказ о женском профессиональном и творческом сообществе, подобных которому не было в американской истории. Мэгги Доэрти — писательница и литературный критик, преподаватель Гарвардекого университета. Статьи автора публиковались в журналах «The New Yorker», «The New York Times», «The New York Review of Books», «The Nation» и других.

Жанр: Публицистика
Серия: Гендерные исследования
Всего страниц: 131
ISBN: 978-5-4448-1437-6
Год издания: 2021
Формат: Фрагмент

Равноправные. История искусства, женской дружбы и эмансипации в 1960-х читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Мэгги Доэрти

Равноправные

История искусства, женской дружбы и эмансипации в 1960-х

Maggie Doherty

The Equivalents

A Story of Art, Female Friendship, and Liberation in the 1960s


На обложке: Women’s Strike for Peace. Bridgeman Images/FOTODOM


Предисловие

Летом 1962-го поэтесса Энн Секстон много плавала. За несколько месяцев до публикации второй книги, на пороге славы, она могла успокоиться только в воде. Когда было достаточно тепло для купания, Энн выходила из дома, раздевалась донага и соскальзывала в бассейн на заднем дворе. Она наслаждалась солнцем, гладкостью воды, тишиной утра. Со двора открывался вид на старую железную дорогу, а на периферии зрения, за старыми, покатыми холмами с площадками для гольфа, держа путь в бостонскую гавань через Ньютон-Лоуэр-Фолс, текла река Чарльз.

Джой и Линде — маленьким дочерям Секстон — не нравилось, что их мама купалась голышом. Но летом детей часто не было дома: они проводили время с няней или свекровью Секстон, которая нередко помогала за ними приглядывать. Чтобы работать, Энн нужно было время: хотя она серьезно занялась поэзией только пять с половиной лет назад, по собственной прихоти, ее первый сборник заслужил восторженные отзывы критиков. Собратья по перу уважали Секстон; некоторые из них верили в ее будущий успех. Секстон была прирожденным оратором: эта грациозная женщина с длинными стройными ногами и узкими бедрами неизменно имела успех у слушателей поэтических чтений. Но при этом Энн была лабильной и тревожной: она нуждалась в частом отдыхе от материнских обязанностей, в возможности расслабиться, чтобы избежать срывов. Так что в то лето по утрам Секстон спокойно плавала из одного конца восьмиметрового бассейна в другой.

За ритуальным поклонением солнцу обычно следовали занятия поэзией. Энн экспериментировала с новыми стихами, редактировала старые, писала письма. Одним из главных проектов того лета для нее стал разбор правок следующего авторского сборника стихов. Издание второй книги Секстон было запланировано Houghton Mifflin на октябрь; уважаемый поэт Роберт Лоуэлл, друг и в прошлом учитель Энн, уже дал согласие на то, чтобы она процитировала некоторые из его хвалебных отзывов. Будь у Секстон желание, она могла бы поехать на Гарвардскую площадь в Кембридже и заняться разбором правок в доме с остроконечным фасадом, где она и еще двадцать три женщины, у каждой из которых был свой небольшой офис, творили, учились и работали. Но Секстон предпочитала работать дома, особенно теперь, когда она могла, к радости мужа, заниматься не только за обеденным столом.

Домашний кабинет Энн построили прошлым летом. В письме другу она назвала это помещение деревянной башней, возведенной там, где прежде располагалось крыльцо. В «башне» было одно широкое окно, выходящее на задний двор. Сидя за столом, Секстон могла видеть сосны и голубые холмы, но, работая, она отворачивалась от окна: «Природа… становится мне врагом», — объяснила поэтесса. Иногда за работой Энн сидела в офисном кресле с прямой спинкой, но чаще, положив ноги на один из многочисленных книжных шкафов, располагалась на красном стуле с мягкой обивкойк Она могла часами сидеть в таком положении, черпая вдохновение из собранных на полках произведений великих писателей, со многими из которых — например, Кафкой, Рильке и Достоевским — познакомилась совсем недавно и многих из которых полюбила. Однажды Секстон призналась в одном из писем: «Я запасаюсь книгами. Они — люди, которые меня не покинут»2.

У работы из дома было еще одно преимущество. Секстон жила всего в нескольких минутах езды от своей лучшей подруги, поэтессы Максин Кумин. Высокая, стройная и темноволосая Кумин на первый взгляд могла показаться сестрой-близнецом Секстон, но затем наблюдатель замечал ее спортивное телосложение, глаза со слегка нависающими веками, угловатое лицо. Она тоже жила в пригороде, была матерью и издала сборник стихов. Кроме того, Кумин стала для Секстон главным источником эмоциональной и творческой поддержки.

В начале 1960-х жизни поэтесс были прочно переплетены: подруги каждый день говорили по телефону — иногда о своем писательском опыте, а иногда просто о жизни. Они по очереди присматривали за детьми и подносили коктейли мужьям. А когда Секстон установили бассейн, у подруг появилась отрадная привычка, которая позволила сочетать работу и игру. Кумин привозила детей поплавать, женщины садились на край бассейна с пишущими машинками на коленях и, болтая ногами в воде, вместе работали над детской книгой, с удовольствием ненадолго отвлекаясь от своих взрослых сочиненийЗ. И хотя обычно Секстон тяготили общественные мероприятия, зачастую она была рада компании Кумин, с которой чувствовала себя комфортно.

Но, как правило, по утрам Кумин занималась детьми у себя дома, и Секстон могла насладиться одиночеством. Тем летом в дообеденное время Энн была предоставлена сама себе, никто не требовал ее внимания — ни муж, ни дети, ни свекровь, ни даже подруга. Весь прекрасный, волшебный день принадлежал ей одной.

И в этих летних днях всё — бассейн, работа, одиночество, вторая книга, еще одно место, где Секстон могла писать, и даже дружба с Кумин — появилось в результате нового эксперимента в сфере высшего образования для женщин. Осенью 1960-го в престижном женском колледже Рэдклифф — школе, которая в то время являлась одной из «Семи сестер» Гарварда, — открылась не имеющая аналогов стипендиальная программа для членов чрезвычайно широкого, но при этом маргинализированного класса американцев: матерей. Микробиолог Мэри Полли Инграхам Бантинг, президент колледжа Рэдклифф, инициировавшая создание этой стипендии, говорила, что Рэдклиффский институт независимых исследований был основан для того, чтобы избавиться от существующего в середине XX века «климата заниженных ожиданий»! по отношению к американским женщинам. По мнению Бантинг, большинство блестящих студенток колледжей отказывались от мечты стать научными работниками или художниками лишь потому, что не представляли, как можно заниматься исследованиями или писать книгу, одновременно посвящая себя семье и хозяйству. Новая программа была призвана вернуть «интеллектуально сегрегированным женщинам» возможность заниматься любимым деломб.


Рекомендуем почитать
Красные браслеты

Альберт Эспиноса никогда не хотел писать книгу просто о раке. Вместо этого он поделился с читателями самыми трогательными, забавными, трагическими и счастливыми воспоминаниями своей жизни, надеясь, что другие люди, как здоровые, так и больные, почерпнут из них силу и энергию.В тринадцать лет Эспиносе диагностировали рак, и следующие десять лет он провел по больницам. Ему ампутировали ногу, вырезали легкое и половину печени, а потом сказали, что он выздоровел. И только тогда он понял, что грустнее смерти лишь незнание того, как надо жить.


Нумерология

Эта книга поможет вам лучше понять себя и узнать, как распорядиться своими достоинствами и компенсировать недостатки.Узнайте свою сущность, характер друзей и родных, а также кто из знаменитых людей родился в тот же день, что и вы.Вам не придется тратить время на решение математических задач, все расчеты уже произведены!


Раковина улитки

Данный перевод был впервые опубликован на сайте Beyond Babylon 5.Опубликовано в 24 номере Official Babylon 5 Magazine, август 2000 года.


Йога-сутра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Публицистика (размышления о настоящем и будущем Украины)

В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.


Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Человек рождающий. История родильной культуры в России Нового времени

На первый взгляд, акт рождения представляется одним из самых базовых и непреложных феноменов нашей жизни, но на самом деле его социальное и культурное бытование пребывает в процессе постоянной трансформации. С XVIII – до начала XX века акушерство и родильная культура в России прошли долгий путь. Как именно менялось женское репродуктивное поведение и окружающие его социальные условия? Какие исторические факторы влияли на развитие акушерства? Каким образом роды перешли из домашнего пространства в клиническое и когда зародились практики планирования семьи? Авторы монографии пытаются ответить на эти вопросы с помощью широкого круга источников.


Силы ужаса: эссе об отвращении

Книга одной из самых известных современных французских философов Юлии Кристевой «Силы ужаса: эссе об отвращении» (1982) посвящается темам материальной семиотики, материнского и любви, занимающим ключевое место в ее творчестве и оказавшим исключительное влияние на развитие феминистской теории и философии. В книге на материале творчества Ф. Селина анализируется, каким образом искоренение низменного, грязного, отвратительного выступает необходимым условием формирования человеческой субъективности и социальности, и насколько, в то же время, оказывается невозможным их окончательное устранение.Книга предназначена как для специалистов — философов, филологов, культурологов, так и для широкой читательской аудитории.http://fb2.traumlibrary.net.


Женщина модерна. Гендер в русской культуре 1890–1930-х годов

Период с 1890-х по 1930-е годы в России был временем коренных преобразований: от общественного и политического устройства до эстетических установок в искусстве. В том числе это коснулось как социального положения женщин, так и форм их репрезентации в литературе. Культура модерна активно экспериментировала с гендерными ролями и понятием андрогинности, а количество женщин-авторов, появившихся в начале XX века, несравнимо с предыдущими периодами истории отечественной литературы. В фокусе внимания этой коллективной монографии оказывается переломный момент в истории искусства, когда представление фемининного и маскулинного как нормативных канонов сложившегося гендерного порядка соседствовало с выходом за пределы этих канонов и разрушением этого порядка.


Дамы на обочине. Три женских портрета XVII века

Натали Земон Дэвис — известный историк, почетный профессор Принстонского университета, автор многочисленных трудов по культуре Нового времени. Ее знаменитая книга «Дамы на обочине» (1995) выводит на авансцену трех европейских женщин XVII века, очень разных по жизненному и интеллектуальному опыту, но схожих в своей незаурядности, решительности и независимости. Ни иудейка Гликль бас Иуда Лейб, ни католичка Мари Гюйар дель Энкарнасьон, ни протестантка Мария Сибилла Мериан не были королевскими или знатными особами.