Равноправные. История искусства, женской дружбы и эмансипации в 1960-х - [2]

Шрифт
Интервал

Каждой женщине, принятой Институтом на должность «младшей научной сотрудницы», полагалась стипендия в размере до 3000 долларов (эквивалент 25 000 долларов в наши дни) на любые траты. Кроме того, каждая женщина получала доступ к библиотечным фондам Гарварда и отдельный кабинет — ту самую «свою комнату» — в небольшом желтом доме номер 78 на Маунт-Оберн-стрит, всего в нескольких кварталах от Гарвард-Ярд. Будучи матерью четырех детей, Бантинг полагала, что большинство женщин хочет найти способ сочетать профессиональные интересы и семейную жизнь: сама президент Рэдклиффа самые счастливые годы своей жизни провела, воспитывая детей на маленькой ферме в Коннектикуте, откуда дважды в неделю ездила на работу в лабораторию Йельского университета. Как ученый секретарь и реформатор системы образования, Бантинг признавала роль, которую институты играют в поддержке профессиональных амбиций женщин. Она понимала, что нельзя просто приказать женщинам, чтобы они усердно работали и продолжали учиться, не предоставляя им для этого инструменты и ресурсы.

Об основании Института объявили 19 ноября 1960 года. The New York Times разнесла новость по стране в статье «Новаторская стипендия Рэдклиффа для одаренных женщин». И телефон в офисе Бантинг стал разрываться от звонков. За десять дней на стол секретаря президента Института приземлилось более 160 писем с поздравлениями и вопросами 6. После того как процесс подачи документов был формализован, Институт получил почти 200 заявок от женщин со всей страны; остальным заинтересованным соискательницам отказали, поскольку они не обладали надлежащей квалификацией. В сентябре 1961-го Рэдклифф предложил первой группе из двадцати четырех выдающихся женщин, среди которых были Секстон и Кумин, доступ к ресурсам, которые были им необходимы для достижения поставленных целей: стипендию, рабочее пространство и, что особенно важно, членство в не имевшем аналогов за всю историю Америки профессиональном и творческом сообществе женщин.

Представьте себя среди «одаренных женщин», принятых в Институт на заре 1960-х. Быть может, вы закончили один из колледжей «Семи сестер» или нашли подработку в Нью-Йорке после получения диплома. Возможно, вы даже работали на антигитлеровскую коалицию, пока ваш муж служил за границей. Но вскоре после бомбежки Японии ваши перспективы трудоустройства растаяли. Солдаты вернулись домой, и им была нужна работа или места в магистратуре и аспирантуре, чтобы занять должность получше. В Советском Союзе конструировали ракеты, над миром нависла ядерная угроза, а вам сообщили, что больше всего пользы стране вы принесете, занимаясь устройством счастливого быта.

И теперь, по общему мнению, у вас жизнь как с картинки: обеспеченный муж, розовощекие детки и «Бьюик» у дома. Но что-то не так. Вас не занимают домашние дела; дети вызывают не восторженную улыбку, а вспышки раздражения. Вас беспокоит, что вы совсем не похожи на женщин со страниц глянцевых журналов: тех самых, что с упоением намывают кухню и пекут пироги (глядя на такую рекламу, домохозяйка и журналистка-фрилансер Бетти Фридан «думала, что с ней что-то не так, потому что не получала оргазма от натирания полов воском»)'. А все и вся только подтверждают, что, как вы и подозревали, проблема именно в вас. Вы сексуально озабочены, вы фригидны, вы чересчур образованны, вы невежественны. Вам нужно к психологу; вам нужно принимать побольше антидепрессантов. Вам стоит научиться лучше готовить (со всеми этими новомодными кухонными штучками!), а пока радуйтесь тому, что у вас есть, будьте за это благодарны. В 1950-х общественное давление на некоторых женщин было столь велико, что им приходилось уничтожать в себе любые несоответствия таким «нормам».

Но женщины вроде Секстон и Кумин не желали отказываться от того, чем жили и горели. Не хотела этого ни Тилли Олсен из Сан-Франциско, коммунистическая профсоюзная деятельница, планировавшая написать великий пролетарский роман, ни художница-портретистка Барбара Свон, выросшая в Ньютоне и учившаяся в одной из лучших художественных школ Бостона, ни Марианна Пинеда, родившаяся в Эванстоне (штат Иллинойс) и, перед тем как поселиться в Бруклине (штат Массачусетс), учившаяся во множестве американских и европейских мастерских. Каждая из этих пяти женщин выиграла конкурс на поступление в Институт в течение первого или второго года его существования. Финалистки собрались в Кембридже, где встретились с историками и психологами, композиторами и учеными, поэтами и художниками — и все они были женщинами.

Многие стипендиатки Института не были в подобном женском сообществе со времен учебы в Вассаре или колледже Сары Лоренс. Другие — включая Секстон, которая не имела высшего образования — испытывали подобное чувство сопричастности впервые. В Институте женщины могли не думать о домашних обязанностях и детях и просто быть мыслящими личностями среди других себе подобных — по крайней мере до ужина. Основательница Института часто называла его лабораторией. Он также был инкубатором, в котором женщины могли развиваться.

Результаты этого, как выразилась Бантинг, «хлопотного эксперимента» превзошли самые смелые ожидания. Институт действительно изменил жизни стипендиаток, одна из которых даже назвала его своим «спасением»8. Каждой из писательниц и художниц, о которых говорится в этой книге, Рэдклифф предоставил крайне важную возможность бывать наедине с собой, при этом оставаясь частью сообщества, — то есть создал идеальные условия для творческого роста.


Рекомендуем почитать
Публицистика (размышления о настоящем и будущем Украины)

В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.


Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Человек рождающий. История родильной культуры в России Нового времени

На первый взгляд, акт рождения представляется одним из самых базовых и непреложных феноменов нашей жизни, но на самом деле его социальное и культурное бытование пребывает в процессе постоянной трансформации. С XVIII – до начала XX века акушерство и родильная культура в России прошли долгий путь. Как именно менялось женское репродуктивное поведение и окружающие его социальные условия? Какие исторические факторы влияли на развитие акушерства? Каким образом роды перешли из домашнего пространства в клиническое и когда зародились практики планирования семьи? Авторы монографии пытаются ответить на эти вопросы с помощью широкого круга источников.


Силы ужаса: эссе об отвращении

Книга одной из самых известных современных французских философов Юлии Кристевой «Силы ужаса: эссе об отвращении» (1982) посвящается темам материальной семиотики, материнского и любви, занимающим ключевое место в ее творчестве и оказавшим исключительное влияние на развитие феминистской теории и философии. В книге на материале творчества Ф. Селина анализируется, каким образом искоренение низменного, грязного, отвратительного выступает необходимым условием формирования человеческой субъективности и социальности, и насколько, в то же время, оказывается невозможным их окончательное устранение.Книга предназначена как для специалистов — философов, филологов, культурологов, так и для широкой читательской аудитории.http://fb2.traumlibrary.net.


Женщина модерна. Гендер в русской культуре 1890–1930-х годов

Период с 1890-х по 1930-е годы в России был временем коренных преобразований: от общественного и политического устройства до эстетических установок в искусстве. В том числе это коснулось как социального положения женщин, так и форм их репрезентации в литературе. Культура модерна активно экспериментировала с гендерными ролями и понятием андрогинности, а количество женщин-авторов, появившихся в начале XX века, несравнимо с предыдущими периодами истории отечественной литературы. В фокусе внимания этой коллективной монографии оказывается переломный момент в истории искусства, когда представление фемининного и маскулинного как нормативных канонов сложившегося гендерного порядка соседствовало с выходом за пределы этих канонов и разрушением этого порядка.


Дамы на обочине. Три женских портрета XVII века

Натали Земон Дэвис — известный историк, почетный профессор Принстонского университета, автор многочисленных трудов по культуре Нового времени. Ее знаменитая книга «Дамы на обочине» (1995) выводит на авансцену трех европейских женщин XVII века, очень разных по жизненному и интеллектуальному опыту, но схожих в своей незаурядности, решительности и независимости. Ни иудейка Гликль бас Иуда Лейб, ни католичка Мари Гюйар дель Энкарнасьон, ни протестантка Мария Сибилла Мериан не были королевскими или знатными особами.