Собинов - [75]
Приходит день репетиции. И здесь Собинов не только разговаривает, но и поет на украинском языке. И так в течение всех гастролей. За ним невольно перешли на украинский язык и другие артисты. Они пели и удивлялись: как это раньше не замечали — ведь действительно красиво звучит. Так Собинов как бы раскрыл глаза некоторым артистам украинской оперы на красоту и богатство их родного языка.
В газете «Харьковский пролетарий» о спектакле «Лоэнгрин» писали: «Молодая украинская опера имеет все основания гордиться: в ее ансамбле принимает участие Л. В. Собинов. Он прекрасно овладел украинским текстом партии, дает отчетливую дикцию и пленяет одухотворенностью украинской певучей речи. К трудной для него, как коренного москвича, «украинизации» Лоэнгрина Собинов подошел с исключительной добросовестностью, и такое культурное отношение к делу нашего московского гостя особенно резко бросалось в глаза по сравнению с остальными исполнителями… ясностью и выразительностью дикции они отнюдь не могут похвалиться».
Другой отзыв также подчеркивает совершенство украинского произношения Собинова, который «своей блестящей дикцией и замечательным украинским произношением служит как бы живым укором: «Учитесь, мол, у меня работать…»
Но у Собинова можно было учиться не только добросовестной работе, а и подлинно творческому отношению к молодежи театра. Став знаменитым певцом, он всегда помнил, как много лет назад неопытным юнцом пришел в Большой театр, как пел первый спектакль с Хохловым и Дейша-Сионицкой, как внимательны они были к нему, как терпеливо ждали, пока Авранек по многу раз подряд повторял одно и то же место арии Владимира Игоревича, отрабатывая каждую его интонацию.
Собинов помнил, насколько легче было репетировать, когда он видел подбадривающую улыбку Хохлова, когда дирижер снова просил повторить выход или останавливал квартет в прологе из-за того, что голос молодого тенора недостаточно сливался в ансамбле с другими. Помнил и так же чутко относился теперь к молодому поколению певцов.
В труппе харьковской и киевской опер в 1927 году служил П. М. Норцов, тогда еще молодой, начинающий артист (ныне народный артист РСФСР). Любимую партию Онегина ему довелось впервые спеть с Леонидом Витальевичем в Киеве 20 февраля 1927 года.
«Для меня этот день остался памятным на всю жизнь, — рассказывал П. М. Норцов на одном из вечеров памяти Л. В. Собинова[16]. — В театре идут репетиции «Онегина». Моим волнениям нет предела… Поезд опоздал, и Леонид Витальевич приехал накануне спектакля поздно вечером. Конечно, репетиция не состоялась.
День спектакля. Я ни жив ни мертв. Придя на спектакль за два часа до начала, я стал гримироваться. Рядом была уборная Леонида Витальевича, он уже был в театре… Вдруг слышу звонкий голос: «А где мой Онегин?» Стук в дверь. Входит Леонид Витальевич Собинов.
— Мой Онегин, приятно познакомиться, я — ваш Ленский.
Увидев мое смущение, Леонид Витальевич… всячески старался вывести меня из моего взволнованного состояния. Через четверть часа я чувствовал себя совершенно спокойным, и мне казалось, что наша встреча не первая, а по меньшей мере сотая».
Весной 1930 года Леонид Витальевич еще раз посетил Ярославль.
Студенчество, учащиеся музыкального техникума, рабфаковцы, рабочие ярославских заводов и фабрик пришли слушать земляка, имя которого явилось символом величайших достижений русской музыкальной культуры. Старшее поколение местная интеллигенция также была здесь. Имя Собинова воскрешало в памяти многих студенческие годы, увлечение искусством. Музыкальная молодежь, любящая низвергать авторитеты, с завистью и в то же время с недоверием слушала рассказы о чудесном певце. Вот если бы им удалось послушать его в расцвете таланта! А сейчас… Не раз случалось возвращаться с концерта какого-нибудь заслуженного артиста разочарованным: расшатанный голос со следами хорошей школы, остатки большого мастерства и лишь изредка проблески былого вдохновения.
Но вот на сцену легкой походкой вышел высокий, полный, уже очень немолодой человек. На висках его серебрилась седина, но взгляд все еще прекрасных глаз был полон жизни. Его сопровождал худенький пианист, казавшийся совсем маленьким в сравнении с крупной фигурой артиста. «Собинов, Собинов!» — понеслось по залу. И зал задрожал от аплодисментов. Растроганный теплой встречей, артист кланялся, и лицо его, озарившееся улыбкой, сразу помолодело. Наконец рукоплескания смолкли, и в зале воцарилась напряженная тишина. Собинов дал знак аккомпаниатору…
Невольно к этим грустным берегам Меня влечет неведомая сила..
С первых же пропетых фраз Собинов завладел вниманием слушателей. Поразила прежде всего свободно льющаяся русская речь. Простые и прекрасные слова музыкального речитатива произносятся певцом с максимальной жизненной правдой разговорной речи, но в то же время сохраняют всю строгую музыкальность своей основы.
Напевный речитатив Князя сменяется широкой мелодией, в которой изливает он свою скорбь о давно минувшем, молодом счастье, утерянном навсегда. Глубокое раздумье человека, ушедшего в воспоминания о самом дорогом, близком сердцу, западает в душу, будя в ней ответные чувства. Каждое слово, ясно и четко произносимое Собиновым, приобретает особый смысл, и слушатель испытывает огромное наслаждение, вновь и вновь погружаясь в красоту родного языка.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.