Собинов - [74]

«Дорогой Леонид Витальевич!

Не знаю твоего телефона, да и не хочу ночью тебя беспокоить, — но очень захотелось сказать тебе спасибо за ту большую радость, которую я испытал сегодня, слушая тебя в концерте. Мне не хотелось идти в публику, — и я залез за орган и оттуда слушал тебя, все твои вещи, слушал с огромным наслаждением. Хотелось пожать твою руку, поблагодарить тебя за эту радость, — но пока я счищал с себя, со своих рукавов и штанов пыль страшную, ты уже успел, как и подобает соловью — вспорхнуть и улететь.

Спасибо тебе за твой чистый, душевный звук — легкий и светлый, за твое «бельканто» (нарочно пишу это слово по-русски — его надо расшифровать, потому что именно его, бельканто чистого, совершенного, прекрасного «пения» — у нас так не хватает) — тебе спасибо.

Жму крепко руку твою.

Твой Качалов»,

XV. ЖИЗНЬ — ВСЕГДА ГОРЕНИЕ

Сцена Большого театра. Концертные залы Москвы и Ленинграда. И опять сцена Большого театра. А Собинову хотелось теперь петь не только для москвичей и ленинградцев. Его тянули к себе необъятные просторы Родины: Свердловск, Пермь, Киев, Харьков, Тбилиси, Баку, Ташкент. И он едет в периферийные центры и там показывает свое искусство тысячам новых зрителей. Его глубоко трогает и радует то, что он видит: прекрасно оформленные спектакли, хорошо спевшиеся ансамбли солистов местной оперы, полный состав хора и оркестра.

Художественное впечатление от спектаклей, в которых участвует Собинов, огромно. И артисты и зрители восторженно встречают дорогого гостя. Свердловская газета, описывая встречу Леонида Витальевича уральцами в 1928 году, отмечает, что «прошедшие с его участием спектакли («Евгений Онегин», «Лоэнгрин», «Дубровский», «Травиата») были не только музыкальным праздником, но и большим культурным событием в жизни уральской столицы».

Выступления Собинова в молодых оперных коллективах имели также огромное воспитательное значение. Для артистов совместная игра с ним была великолепной школой сценического мастерства.

Собинов стал для молодых певцов тем же, чем в свое время был для Собинова, например, Хохлов.

Народная артистка СССР М. И. Литвиненко-Вольгемут вспоминает, как она пела на сцене Харьковской оперы вместе с Собиновым в опере «Лоэнгрин»:

«Я пела Ортруду, Собинов — Лоэнгрина. Только тогда я ощутила, какое вдохновляющее значение имеет партнер! Как сама незаметно ощущаешь в себе творческие силы, как невольно отзываешься на его гениальные нюансы, раскрывающие и в его и в твоем образе новые черты!»

Особенно часто и много Л. В. Собинов во второй половине двадцатых годов выступает в оперных театрах Украины. В апреле 1925 года он поет в киевской опере пятнадцать спектаклей («Лоэнгрин», «Евгений Онегин», «Травиата», «Ромео и Джульетта»). Сезон проходит с огромным успехом! Самому Леониду Витальевичу гастроли в Киеве доставили большое внутреннее удовлетворение: ведь это был театр, в создании которого принимал участие и он! Немало сил и энергии ушло на организацию оперного дела в Киеве в 1919 году, и многое, что теперь цвело пышным цветом, было заложено им в те трудные дни.

За прошедшие годы выросли молодые национальные кадры артистов. Пора было подумать и о том, чтобы ставить оперы на родном языке. Однако первое время некоторые консервативно настроенные артисты отнеслись к введению украинского языка на сцене оперного театра недоброжелательно. Одним казалось, что украинский язык в пении неблагозвучен, другим просто не хотелось переучивать партии по-украински. Эти настроения мешали работе коллектива, внося раздоры в среду артистов.

Леонид Витальевич считал, что национальная украинская опера должна исполняться на родном языке, только тогда она станет истинно народным достоянием, приблизит искусство к народу. Уважая национальные традиции, стремясь помочь театру стать подлинно народным, Леонид Витальевич решил к следующему приезду на Украину разучить «Евгения Онегина» и «Лоэнгрина» на украинском языке.

И вот на его письменном столе появляются учебник украинского языка, словари, грамматика. Приглашенный преподаватель, помимо уроков языка, присутствует на музыкальных занятиях, проверяет произношение и четкость дикции в пении. Всего около двух месяцев понадобилось Леониду Витальевичу, чтобы в совершенстве овладеть украинским текстом партий Ленского и Лоэнгрина. Его природная восприимчивость к языкам и чуткое ухо музыканта помогли быстро схватить характерные особенности произношения, интонации украинского языка.

В ранней молодости украинское пение и язык очень нравились артисту. Теперь же, серьезно занявшись изучением украинского языка, он наслаждался его легкостью и музыкальностью.

На украинском переводе либретто «Лоэнгрина» он даже написал:

«Когда я, получив перевод Лоэнгрина на украинский язык и севши за рояль, пропел знаменитое обращение к Лебедю, я невольно закричал: «Да ведь это же звучит совсем по-итальянски — красиво, звучно, благородно и поэтично!»

Зимой 1926/27 года Собинов приезжает в Харьков. На вокзале его встречают друзья, коллеги. Начинаются приветствия. Речи произносят на украинском языке. Среди собравшихся заметно смущение: а вдруг их дорогой гость нуждается в переводчике? Но вот ответное слово берет Собинов. Он говорит на чистом украинском языке, с образцовым произношением. Конец речи артиста тонет в возгласах одобрения и аплодисментах.