Сны о России - [20]

Пока же японцев задерживали в Нижнекамчатске, а дело шло к зиме, и вскоре им стало ясно, что зиму придется провести здесь. Чтобы скрасить однообразие бездеятельной жизни, Кодаю начал ежедневно делать подробные записи в дневнике. Записывал все, что слышал или видел собственными глазами. От людей он узнал, что церковь, находившаяся внутри крепости, называлась церковью Успения пресвятой богородицы и имела придел Николая чудотворца. Иногда Кодаю заходил внутрь церкви. Здесь все казалось необыкновенным. Еще больше его привлекала церковь, расположенная в поселке. Каждый день в часы службы, когда начинали звонить колокола, из домов выходили люди, направлялись к церкви и исчезали внутри. Оттуда доносилось пение, а когда служба кончалась, люди выходили, утирая глаза. Кодаю ежедневно посещал своих спутников, которые жили у секретаря Орлеанкова, и, проходя мимо церкви, наблюдал это зрелище. Но, когда однажды он попытался зайти внутрь во время службы, его не пустили.

В Нижнекамчатске насчитывалось свыше девяноста чиновников. Дома они имели в поселке, а на службу ходили в крепость.

Земля здесь была благодатная: много рыбы, которую жители солили и вялили, леса, служившие прекрасным материалом для строительства не только жилья, но и судов. Река Камчатка была широкой и полноводной, каждый день в ней вылавливали огромные лесины, плывшие с верховья. Когда Кодаю прогуливался по узким улочкам поселка, он постоянно чувствовал резкий запах вытапливаемого рыбьего жира. На берегу моря из морской воды камчадалы выпаривали соль, в окрестностях поселка выращивали пшеницу и овощи.

Дичь водилась здесь в изобилии, и даже самый бедный российский казак не устраивал званый обед без лебедя. Диких же гусей и уток было столько, что блюда из них никто и всерьез не принимал. Окрестности поселка изобиловали всякой ягодой — морошкой, брусникой, голубикой, которую жители запасали в больших количествах на зиму. Ягоды занимали второе после рыбы место среди съестных припасов местного населения. В поселке продавались и самые лучшие из камчатских соболей.

Помимо камчадалов и русских в Нижнекамчатске можно было встретить коряков, они приезжали торговать. Здесь можно было дешевле, чем в любом другом месте на Камчатке, купить у коряков одежду из оленьих шкур, пыжиковый мех, оленье мясо. Местные жители могли приобрести у коряков и необходимую домашнюю утварь по сравнительно низкой цене.

Вторыми по численности после камчадалов были в Нижнекамчатске русские. Здесь проживали городничий, председатель суда, священник. Судов было два: один вел уголовные дела, другой разрешал торговые споры. Оба подчинялись охотскому губернскому суду и по каждому делу обязаны были докладывать в Охотске. Среди жителей Нижнекамчатска имелось и несколько ссыльных, некоторые из них жили здесь уже по тридцать лет и более.

Несмотря на все богатства Камчатки, Кодаю и его спутникам трудно пришлось здесь зимой. После нескольких лет мытарств они привыкли к сносной жизни и представить себе не могли, что ожидает их в Нижнекамчатске с наступлением периода снежных буранов. Но об этом рассказ впереди.

Никому из японцев неведомо было прошлое камчадалов, населявших поселок. Смирение, которое читалось на их лицах, столь похожих на лица айну, объяснялось отнюдь не спокойным течением их жизни. Скорее всего оно перешло к ним по наследству от дедов и прадедов. Необходимость примириться с неумолимой судьбой, отказаться от сопротивления — таково было наследие, завещанное им предками.

Еще за пятьдесят лет до того, как Кодаю и его спутники появились на Камчатке, жизнь местного населения здесь была настолько ужасной, что описать ее не представляется возможным.

Крашенинников, посетивший Камчатку в тридцатые годы восемнадцатого века, в своей книге «Описание земли Камчатки» отмечает, что русские казаки на Камчатке имели своих холопов и жили как царьки. Играли в карты на награбленные меха и даже на своих холопов из местных жителей. Бывали случаи, когда холопы в течение дня переходили из рук в руки до двадцати раз. Когда сборщики приходили за ясаком, а взять было нечего, они заставляли камчадалов раздеваться и отбирали одежду, а то и уводили должников в рабство — отрабатывать долг — либо отправляли на продажу в Якутск, где процветала в то время торговля подневольными людьми.

Согласно «Истории Камчатки», написанной Окунем и опубликованной в 1935 году, по переписи населения 1724 года, в Камчатском остроге на двадцать семь вольных жителей приходился сто один холоп, в Большерецком остроге на тридцать четыре вольных жителя — сто восемь холопов, в Анадырском остроге на шесть вольных жителей — семнадцать холопов. Понятно, что при таком положении на Камчатке то и дело имели место случаи убийства сборщиков ясака, и всякий раз виновные подвергались жестокому наказанию.

В июле 1731 года в районе Нижнекамчатска неожиданно вспыхнул крупный бунт камчадалов. По-видимому, он готовился уже давно. Камчадалы приурочили его к отплытию из устья реки Камчатки на Анадырь карательного отряда, отправленного из Большерецка. Восставшие захватили Нижнекамчатский острог, а проживавших там с семьями сорок русских казаков уничтожили. Но камчадалам не повезло: карательный отряд еще не успел к тому времени отплыть из Большерецка. В Нижнекамчатск сразу же было отправлено семьдесят два казака, а вслед за ними — второй отряд с двумя пушками и двумя мортирами. Рассчитывая на длительное сопротивление, восставшие запаслись продовольствием и укрепили стены крепости. У них имелось всего двадцать ружей, а главным оружием были луки со стрелами. После двухдневного ожесточенного сражения русские казаки захватили крепость, а оставшиеся в живых камчадалы подожгли склады и сами бросились в огонь. Однако главарю бунтовщиков Федору Харчину удалось спастись. Эти события словно послужили сигналом: камчадалы повсюду стали строить небольшие острожки и нападать на русских. Волнения охватили весь Камчатский полуостров. Новым опорным пунктом восставших камчадалов стала Еловка; туда бежал из Нижнекамчатска Харчин, там же развернулись основные бои. Дважды враждующие стороны вступали в мирные переговоры, во второй раз Харчина заманили в ловушку и схватили. Опорный пункт восставших был разгромлен.