Снова влюбляюсь в тебя - [12]

Его обучали, одевали и кормили за счет прибыли от продажи наркотиков, отравлявших людей и разрушавших их жизнь. Тех же самых наркотиков, с помощью которых отец убил мать, чтобы помешать ей пойти в полицию и заявить на него. На протяжении долгого времени Габриэлю твердили, что она покончила с собой. Но в глубине души он знал, что мать ни за что бы не лишила себя жизни, бросив на произвол судьбы четверых маленьких детей. В тот день, когда Габриэль узнал эту отвратительную правду, он ушел от отца и умолял своих братьев и сестру уехать с ним, но братья отказались, потому что любили деньги и статус больше нравственных ценностей.

А Карли так отчаянно хотелось быть частью семьи, что она долго не желала признавать, что их отец — на самом деле преступник, который избавляется от людей, если они переходят ему дорогу. И даже теперь неохотно обращалась за помощью к Габриэлю.

Но отец Фрэнки, должно быть, каким‑то образом разглядел в нем товарища по несчастью и дал ему шанс пробиться в жизни. За что Габриэль всегда будет благодарен ему. Хотя он до сих пор сердился на себя за то, что не сразу понял, во что вляпался Марко. Но сейчас он все исправит, и через несколько дней Фрэнки станет его женой.

Габриэль виделся с ней мимоходом, когда она, будучи подростком, приезжала домой на каникулы из школы в Англии, где до этого учились ее мать и бабушка. Она делала вид, что не замечает его, но он не раз подмечал, как она краснеет в его присутствии и украдкой посматривает на него. Он до сих пор помнил тот момент, когда пожал Фрэнки руку, встретившись с ней, когда ей исполнилось семнадцать. Это рукопожатие не на шутку взволновало его. Габриэль не был озабоченным подростком и к своим двадцати трем годам успел заиметь несколько любовниц, поэтому его потрясло то, что эта худенькая девочка могла произвести на него такой эффект.

И производила до сих пор.

Несмотря на усталость, Фрэнки не пошла спать, а занялась поисками подвенечного платья матери. Ей хотелось узнать, подойдет оно или придется покупать новое. Она нашла его в одном из сундуков на чердаке. Фрэнки достала его, развернула несколько слоев оберточной бумаги и приложила платье к себе. Наряд из эксклюзивного шантильского кружева и шелка мягкими складками ниспадал до пола, можно было подумать, что его сшили специально для нее.

Белоснежное платье выгодно оттеняло цвет ее лица, а его приталенный лиф и пышная юбка подчеркивали ее женственную фигуру. Наряд дополняла вышитая вручную фата, крепившаяся к диадеме. Фрэнки видела себя только в этом платье, но ее одолевали сомнения. Ее мать вышла замуж по любви. Вдруг Фрэнки осквернит этот чудесный наряд, надев его, чтобы стать женой человека, которого не любила и который не любил ее и настаивал на том, чтобы в их отношениях не было даже намека на чувства?

Фрэнки унесла платье в свою спальню и повесила его на атласные плечики в гардеробной. Она разглаживала кружевную юбку и думала о том, какие чувства испытывала ее мать в день своей свадьбы: радовалась или переживала?

Фрэнки вздохнула и отошла от платья и всего, что оно собой представляло. Ей придется придерживаться плана. Замужество с Габриэлем было единственным способом решить финансовые проблемы, оставшиеся после отца, и она выполнит свою часть сделки с такой же холодностью и отстраненностью, как и ее жених.

Никаких чувств. Никаких эмоций. Никаких сожалений.

— Надеюсь, тебе было не слишком неприятно? — спросил Габриэль, когда следующим утром они вышли из библиотеки после того, как в присутствии его адвоката подписали брачный контракт.

— С чего бы? Я не против того, что ты защищаешь свое состояние.

Фрэнки хотела развернуться и уйти, но он остановил ее, мягко взяв за руку. А потом быстро отпустил. Неужели он испытывал такое же волнение, которое переживала она каждый раз, когда они касались друг друга? Может, поэтому так потемнели его глаза, когда он посмотрел на нее?

— Что бы там ни думали окружающие, наш брак не продлится больше года. А я не готов рисковать своими деньгами ради столь недолговечных отношений.

— Ты всем своим отношениям устанавливаешь строго определенные сроки? — с вызовом взглянула на него Фрэнки.

— Только в случае необходимости.

Он и правда думал, что это она не захочет развода и будет умолять его остаться с ней?

— И ты считаешь необходимым постоянно напоминать мне, что у наших отношений тоже есть срок годности? — Фрэнки смерила его ледяным взглядом. — Габриэль, я запомнила. Тебе не обязательно продолжать вдалбливать это в мою голову.

— Кстати, — невозмутимо продолжил он. — Только ты, я и мой адвокат знаем правду о наших с тобой отношениях. Мой домашний персонал будет считать, что мы поженились по любви. Я ожидаю, что своим друзьям и знакомым ты скажешь то же самое. А я повторю это журналистам, когда сделаю заявление после нашей свадьбы.

Фрэнки старалась не думать о том, сколько людей увидят новости об их свадьбе. Сотни. Миллионы. Может, миллиарды. Ей придется жить во лжи, но у нее не было выбора.

— Тогда как ты объяснишь своему персоналу, что мы будем спать в разных комнатах? Ты ведь не забыл, что у нас фиктивный брак?