Снежный ком - [34]
Поезд вскрикивает и замедляет ход. Резвый перестук колес сбивается, что-то скрежещет. А вот и остановка. Откуда-то выплывает заспанная проводница, один чулок у нее съехал, она сердито оглядывает Калева припухшими глазами. Стоянка пять минут, сообщает она и открывает дверь.
Калев ступает на хрустящий песок перрона и закуривает. Небо темное, но облака растаяли. В вышине клонится ковш Большой Медведицы. Он так ужасающе далек, что ему нет никакого дела до самокопания Калева Пилля.
Калев отходит в сторонку, под деревья. Зашуршали под ногами листья, первые провозвестники осени, скоро деревья обнажатся, голые вершины станут костлявыми, как рука этой старухи, творящей крестные знамения.
На Калева вдруг находит дурацкое чувство: уйти бы сейчас прямо во тьму. Скоро засвистит поезд. Какое пугающее и одновременно захватывающее чувство: знать, что он уедет и оставит тебя в ночи. Ты пойдешь полем, будешь перепрыгивать канавы и растворишься во мгле. В лесу сейчас пахнет грибами, ветки будут хлестать по лицу. А ты побредешь, словно дряхлый, никому больше не нужный зверь. («От вас было много пользы», — сказал заместитель министра…)
Нет, долой нытье! Я еще нужен. Хотя бы Ильме.
Сейчас Ильме спит, Калев разбудит ее под утро. Ильме будет теплая со сна, может, слегка не в духе оттого, что ее потревожили, но ведь и обрадуется тоже. И Калев заберется в постель. А когда они снова очнутся, он расскажет Ильме обо всем, что стряслось и что теперь будет. Как хорошо, что тебе есть к кому пойти!
Снова потянуло в сентиментальность. Калев отшвырнул окурок и влез обратно в вагон. Железнодорожный оракул привычно прогундосил в репродуктор свои указания, поезд дернулся и послушно пошел.
Когда Калев вернулся на свое место, старушка сидела совершенно спокойно. Она несомненно благословила и эту станцию. Против ожиданий ее не терзали сомнения, а вдруг он забыл, вдруг они уже проехали Йыгева. Интересно, о чем она вообще думает?
И совершенно неожиданно старуха открыла рот и нараспев произнесла:
— У тебя золотое сердце, сыночек…
— Аткуда эта видна? — спросил Калев по-русски, но ответа не получил.
Золотое сердце, доброе сердце, повторял он в полутемном вагоне, отдающем чем-то удушливым, затхлым. Да, я, кажется, не злой человек, но что пользы от этой доброты? Какой прок от того, что он всю жизнь плыл по течению, старательно пытаясь никого не задеть? Барахтаться надо было — вот что!
Когда Калев Пилль не попал в университет (для него это было как ушат холодной воды на голову, но никто из экзаменаторов не подозревал о его общественных талантах), он пошел учиться в культпросветучилище. Был там одним из немногих парней, и активности ему было по-прежнему не занимать. Когда училище осталось позади, Калев решил, что для начала и этого образования достанет с лихвой. И хватило. А многие соученики позже пошли-таки в вуз. У Калева тогда были уже Ильме, сын, и он отложил учебу: с отцом и мужем им все же легче. А может, просто поленился? Кто знает. Все же рано или поздно учиться надо было: неловко с таким просветом быть народным просветителем. С каждым годом все более неловко.
Вспомнилось, как пришлось из-за болезни приглашенного лектора самому рассказывать в Доме культуры о проблемах Вселенной. Лекция была с атеистическим уклоном, и ее ни в коем случае нельзя было отменить. Не сказать, чтобы Калеву были напрочь чужды проблемы божественного, но на всякий случай, прежде чем влезть на трибуну, он все же пару ночей почитывал соответствующую литературу. А вышло все же из рук вон плохо: на лекцию попала куча студентов из стройотряда, как на грех физики и математики. Патлатые студенты расселись в первом ряду, фыркали да еще и откровенно издевались, а их девчонки еще больше подзуживали парней.
Когда Калев кончил, поднялся долговязый блондин и сообщил, что в лекции было много новых интересных положений. Очевидно, в поселке работает сильная, пока еще не известная школа физиков — так не мог бы уважаемый лектор познакомить их с этими потрясающими материалами.
Естественно, Калев Пилль не сказал, что пользовался брошюрой «Существует ли бог?», справочником атеиста и брошюрками из какой-то серии в помощь агитатору. Что тут такого нового, спросил он, деланно улыбаясь, — как иначе улыбнешься в таком положении.
Бесконечность пространства, ответил долговязый, она его особенно интересует. Что думает уважаемый лектор о кривизне пространства? Из его сообщения напрашивается вывод о конечности Вселенной, или ему известны какие-то новейшие уравнения? И в толковании первой страницы Библии докладчик тоже чересчур самонадеян — что там особенно нелогичного? Имея достаточно духа (в значении «энергии»), создать из него материю и Вселенную не бог весть какое искусство. Взять хотя бы уравнение Эйнштейна, с которым, надо надеяться, уважаемый лектор знаком (его проходят в средней школе!) — Е=mc2.
Калев краснел, заикался и, в конце концов, сказал лучшее, что можно было сказать в его положении:
— Зачем вы меня мучаете? Я — заведующий библиотекой. Идите рассказывайте сами, я не запрещаю…
Парню стало неловко, а потом две девушки даже пришли извиняться. Но что этим поправишь! Глядел Калев на этих умных, немного высокомерных, таких молодых и таких далеких ему людей и чуть не плакал. Они, волосаны в джинсах, удаляются от него, Калева Пилля, с той самой скоростью красного смещения, которую ночью он самоотверженно пытался понять. Он отстает безнадежно. Ну, считает он себя активным общественником и развитым человеком, ну, написал в последнем номере районной газеты о партячейке детского дома и охране памятников революционерам района…
Новый роман «Лист Мёбиуса» — это история постепенного восстановления картин прошлого у человека, потерявшего память. Автора интересует не столько медицинская сторона дела, сколько опасность социального беспамятства и духовного разложения. Лента Мёбиуса — понятие из области математики, но парадоксальные свойства этой стереометрической фигуры изумляют не только представителей точных наук, но и развлекающихся черной магией школьников.
Сборник «Эстонская новелла XIX–XX веков» содержит произведения писателей различных поколений: начиная с тех, что вошли в литературу столетие назад, и включая молодых современных авторов. Разные по темам, художественной манере, отражающие разные периоды истории, новеллы эстонских писателей создают вместе и картину развития «малой прозы», и картину жизни эстонского народа на протяжении века.
Издание содержит избранные романы Энна Ветемаа (1936-1972), эстонского поэта, прозаика, драматурга.
Энн Ветемаа известен не только эстоноязычным читателям, но и русскоязычным. Широкую известность писателю принес в 1962 году роман «Монумент», за который Ветемаа получил всесоюзную Государственную премию. Режиссер Валерий Фокин поставил по книге спектакль в московском театре «Современник» (1978), в котором главную роль сыграл Константин Райкин. Другие романы: «Усталость» (1967), «Реквием для губной гармоники» (1968), «Яйца по-китайски» (1972).
В новую книгу известного эстонского прозаика Энна Ветемаа вошли два романа. Герой первого романа «Снежный ком» — культработник, искренне любящий свое негромкое занятие. Истинная ценность человеческой личности, утверждает автор, определяется тем, насколько развито в нем чувство долга, чувство ответственности перед обществом.Роман «Сребропряхи» — о проблемах современного киноискусства, творческих поисках интеллигенции.
Энн Ветемаа известен не только эстоноязычным читателям, но и русскоязычным. Широкую известность писателю принес в 1962 году роман «Монумент», за который Ветемаа получил всесоюзную Государственную премию. Режиссер Валерий Фокин поставил по книге спектакль в московском театре «Современник» (1978), в котором главную роль сыграл Константин Райкин. Другие романы: «Усталость» (1967), «Реквием для губной гармоники» (1968), «Яйца по-китайски» (1972).
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.