Снежинка - [50]

— Дебби. Я подумала о том, что сказала тебе на прошлой неделе и почему я так сказала. Прости, что повела себя высокомерно.

— Все в порядке, — заверила я.

— В твоем возрасте я тоже любила Гарди. Но потом выросла и поняла, что он несправедлив к своим персонажам. Все персонажи Гарди... желают недостижимого. На самом деле я злюсь на него за то, что у всех у них несбыточные мечты.

— «Мечты его были столь же грандиозны, сколь ничтожно окружение». — ответила я. Эти слова поразили меня, когда я гуглила цитаты из «Джуда Незаметного».

— Точно, — улыбнулась преподавательница.

— Почитай «Тесс», — сказала она позже, проходя мимо меня на выходе из аудитории. — Тебе понравится.

Не сумев попасть к ней на занятие, я послала ей имейл с объяснением, почему не смогла прийти, разыгрывая роль несчастной девушки из глухой деревни. Она отправила мне ответное письмо с предложением попить вместе кофе после снегопада и разобрать материал, который я пропустила. Но потом замело всю страну. Университет был закрыт уже неделю, и я решила, что она наверняка все забыла. Я твердила себе, что это неважно. Поговорив со мной наедине, она бы только поняла, что я дура.

* * *

Дойка превратилась в кошмар. Сегодняшнее утро я провела на открытом воздухе, пытаясь в темноте разморозить трубы паяльной лампой. Мы бы не справились, если бы не Марк Кэссиди. Он помогал чистить коровники и кормить телят — прямо подарок небес. Билли поехал на экскаваторе расчищать дороги, чтобы можно было добраться до магазина. Вчера он съездил туда на тракторе, чтобы купить Ширли еду, и привез маме из паба ящик мини-бутылочек вина. Когда Билли засовывал их ей под кровать, мама проснулась от звона стекла и удивленно прошептала «спасибо».

* * *

Сидя в четырех стенах, мама страдала. Для восстановления ей требовались свежий воздух и контакт с природой. Обычно она сразу после пробуждения, прямо в пижаме, выходит во двор. Потом встает босыми ногами на траву, закрывает глаза и дышит. Это называется заземление. Мы с Билли согласились, что это лучше, чем позволять ей обжигаться в зарослях крапивы. Когда начался снег, она упрямо не желала отказываться от своего утреннего ритуала и расчищала снег со своего участка травы. А потом подхватила грипп и сдалась.

* * *

Попасть на свои консультации в городе мама не могла. Видимо, психиатра достали ее бесконечные звонки, потому что он посоветовал ей местную психотерапевтку. Совсем местную. Она живет через дорогу от нас.

— Одри Кин? — нахмурился Билли. — Одри Кин — мозгоправка?

— Да, психотерапевт, — сказала мама.

— Моя старая учительница фортепьяно Одри Кин? — спросила я.

— Да, — повторила мама. — И, судя по всему, она свое дело знает.

— О господи. Мейв, ты не сможешь ходить к Одри Кин, — вздохнул Билли. — Это слишком близко к дому.

— Билли, я нездорова. Мне надо с кем-то поговорить.

— Ну так поговори со своей дочерью.

Я зыркнула на Билли.

— Одри была так добра, что скостила гонорар, — сказала мама. — Она просит всего полсотни.

— Полсотни евро! — воскликнул Билли. — Сколько шкаликов вина ты можешь на это купить?

— Это минимальная ставка.

— Значит, по-твоему, я должен отстегнуть тебе полсотни из своих денег, чтобы ты пошла и вывернула душу нашей соседке. А мне с этого какая выгода?

— Билли, пожалуйста.

Заставив ее еще немного попотеть, он оставил на кухонном столе пятьдесят евро и ушел на дойку.

Мама приняла душ, потом уложила волосы феном. Я впервые с самых поминок увидела ее при макияже.

— Хорошо выглядишь, — сказала я.

— Спасибо. — Она улыбнулась и тут же прикрыла рот, стесняясь своих зубов. — До скорого.

— Удачи.

* * *

Три часа спустя я сидела в кресле и ждала, когда она придет домой. Она открыла дверь и при виде меня вздрогнула.

— Господи.

— Извини, — сказала я.

— Все в порядке, просто не ожидала тебя увидеть.

— Как все прошло?

— Отлично. — Она плюхнулась на диван. — Приятно было поболтать с кем-то, кроме голосов в моей голове, если ты понимаешь, о чем я.

— Понимаю, — сказала я. — Она заставляла тебя играть на фортепьяно?

— Ха-ха, нет.

— Знаешь, что мне больше всего нравилось на уроках фортепьяно?

— Что?

— Ходить в туалет. У Одри Кин потрясающий туалет, я таких больше не видела. Просто волшебный. Я отпрашивалась по два раза за занятие. Горящие свечи. Расслабляющая музыка. Набор одинаковых полотенец. Чистое блаженство.

— Я там не была.

— Ты не представляешь, что упустила.

— Не помню, чтобы ты ходила на уроки фортепьяно, — сказала мама.

— Я упросила Билли записать меня на занятия, потому что девочки из школы учились играть. Долго это не продлилось. Но Одри Кин — настоящая леди.

— Что правда, то правда, — сказала мама. — Кстати, она предложила принять и тебя, если будет желание. По-моему, тебе бы это не помешало.

— Я подумаю.

Гладкая артемида

Я пыталась вспомнить, как выглядит сад Одри Кин подо всем этим снегом. Под ним скрывалась аккуратная живая изгородь из лавра и пергола, ведущая к пруду. Горели рождественские гирлянды. Розовый куст все еще держался, хотя лепестки и подморозило. Прежде чем улизнуть из дома, мне пришлось дождаться, пока Билли уйдет в паб. Он оставил маме пятьдесят евро на кухонном столе, и она отдала мне купюру неохотно, как будто я лишила ее сеанса обманом.