Снег в июле - [35]

Севин, тоже Николай, по отчеству Васильевич. Как легко запомнить, само выговаривается: «Николай Васильевич». Лет под сорок, а может, сорок пять. Бригадир плиточников, маг и волшебник. Удивительно талантливый человек! Что-то не получилось с дверным замком у столяра. Тот, как водится, вовсю клял и замок, и завод, который изготовил замок, и работу свою столярную. Подошел Николай Васильевич, постоял немного: «Дай-ка, Анатолий, и не ругайся, видишь, женщины у нас прорабы. Еще перепугаются и уйдут. Что мы тогда без начальства будем делать? А? Ну-ка, подвинься». Поколдовал, ну минут пять, не больше, — замок работает. «Как это у тебя все получается?» — спросил Анатолий. Николай Васильевич только посмеялся… Машина паркетная испортилась. Исправил. Плитку кладет на пол или на стену — залюбуешься. Меня принял хорошо. Как-то даже по-джентльменски, если это слово можно применить в малярном деле. Взялась я с Василиной столик письменный переносить. Он увидел, отнял, понес сам. «Да что вы, — недовольно сказала Василина, — мы и сами можем». — «Э, нет, милая, у нас тут свои законы». Только вот попахивает от него спиртным. Это плохо!

Шалимов Андрей Михайлович — паркетчик. Небольшого роста, очень, видно, крепок. Целый день стучит и стучит — паркет стелет. Когда подошла к нему, головы не поднял, только на миг молоток задержал. И снова стучит. Мне Тамара Ивановна по секрету сказала: «Деньги он копит, жениться задумал».

Пять бригадиров по малярному делу. Все молодые девушки. Первое впечатление, что они похожи друг на друга. Но к концу дня я уже их различала. В общем, по табелю двести десять рабочих. На совещание пригласила только бригадиров.

— Вот что, друзья, — сказала я. — Меня назначили к вам старшим прорабом. Как звать? Нина Петровна. Где работала? На монтаже домов. Подробнее познакомимся позже. Собрала вас, чтобы сказать, что качеством вашей работы не удовлетворена. Спешка!.. А известно, она к добру не приводит. Примеры? Пожалуйста: бригада Николая Шустика штукатурит первый этаж. Штукатурка неровная, прикладывала рейку к стене, перепады три сантиметра. Откосы оконные не вертикальны…

— Можно мне? — Шустик поднял руку.

— Нет, нельзя. Вот когда закончу, каждый сможет сказать. Плитку Николай Васильевич кладет любо-дорого посмотреть, но в его бригаде молодые рабочие допускают неровные швы, отклонения от вертикали. Пробовала я простучать стенку, несколько плиток отвалилось. Паркетчики Андрея Михайловича Шалимова стелют полы со щелями, клепка не подбирается. Линолеум положен небрежно. Малярные работы тоже местами плохо выполнены, поверхности как следует не подготовлены, число операций сокращено. Обои не подбираются: полагается рисунок потемнее делать в передних, а в комнатах светлее — зачастую делается наоборот. Часть обоев негодная, их вообще клеить нельзя. Вот моя тезка — Нина Соколова. Мы с вами смотрели трехкомнатную квартиру на втором этаже. Скажите честно, если б вам дали эту квартиру, довольны были бы обоями?

— Нет, Нина Петровна, мрачные они.

— Вот видите. Значит, так, разговор короткий. Что сделано плохо — я бригадирам показывала, — переделать. С завтрашнего дня на стене дома будет висеть доска с оценкой качества работы каждой бригады за день. Будем халтурить — будем переделывать! Это ясно?.. Я закончила. Кто хочет сказать — пожалуйста.

Помолчали. Я не торопила. Наконец поднялся Николай Васильевич. Он было начал мямлить, что вот как хорошо, наконец-то пришел к ним настоящий прораб, что его бригада обязуется… но его прервал Шалимов. Поблескивая узкими, черными глазами, он зло сказал:

— Помолчи, Николай Васильевич. Ты всегда со всем соглашаешься. А вот я и моя бригада с товарищ Кругликовой не согласны! Что же мы, сами паркет делаем? Поставляют нам его повышенной влажности. Постоит на жаре неделю — рассыхается. Про обои тоже прямо слушать дивно. Что ж, Нина Соколова сама их изготовляет? Так большинство материалов. Раствор, к примеру, для плитки завозят раз в день, он к вечеру силу теряет, поэтому плитка отваливается. Так вот, думается мне, что плохое качество в первую очередь от прораба идет. Он сам принимает никудышные материалы. Вашу песню, товарищ Кругликова, мы уже слышали. И доски разные перевидели. Вот у меня к вам вопрос: если паркетная клепка плохого качества, не класть ее?

— Нет.

— Хорошо… Хорошо! Половина обоев темная, никудышная. Не клеить их?

— Нет.

Шалимов встал:

— Раствор, который наполовину схватился, плохо держит, — не пускать его в дело?

— Нет.

— Значит, завтра всем на простой? Так, что ли, товарищ Кругликова? Вы что, за простой по среднесдельному заработку будете платить?.. И дом — сдаточный, известно это вам? То как быть?

— Отвечу, — медленно сказала я. — Сегодня пересмотрю все материалы, плохие отошлю обратно в СУ. Пусть куда хотят девают. Обещаю, что добьюсь хороших материалов.

— Хорошо… хорошо! Значит, так сделаем: на доске еще одну графу — для прораба. Как он обеспечивает: хорошие материалы дает или плохие. Согласны?

— Да!

— Кто будет отмечать работу прораба? — Шалимов выжидающе посмотрел на меня.

— Вы.

Его лицо немного смягчилось. Он посмотрел на часы: