Снег - [24]

— Что сказала скорая?

— Ничего. У тебя была температура под сорок и давление скакнуло. Сделали укол и уехали.

— Ты не сказала им про голову?

Мать виновато прикрыла ладонями рот.

— Ой, я и не подумала…

— Правильно сделала. А то бы опять в больницу забрали.

Мать протянула мне градусник и пощупала лоб. Я знала, что лоб прохладный.

— У тебя ничего не болит? — Спросила она.

— Горло болит. — Соврала я. — Может ангина.

— Я принесу спрей сейчас, у нас там оставался с зимы, кажется. И терафлю тебе сестра купила. Выпьешь потом, если температура повысится. Ужинать будешь?

— Не, я полежу чуть-чуть.

Мать вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Я вытащила градусник и бросила его на стол. Да, с такими родственниками и сдохнуть можно случайно. Впрочем, будь мать немного внимательней, меня бы точно запрятали в больничку на пару недель. Такой роскоши я не могла себе позволить. Я нашла глазами свой рюкзачок, небрежно брошенный кем-то возле двери, и поднялась с постели. Голова кружилась безбожно, я чувствовала себя тряпочкой. Но все-таки не так плохо, как совсем недавно. Я добралась до рюкзака, вытащила из него фотографию и вернулась в постель. Эта картинка стала для меня как талисман. Я долго смотрела на наши счастливые лица. Максим. Я должна была о нем позаботиться, а не валяться в больнице. Мой организм давал мне знаки, что со мной происходит что-то серьезное, но я чувствовала так же, что если займусь плотно своим здоровьем, я могу упустить что-то важное, что произойдет в ближайшее время. Было плохо мне, и было плохо Максу. Но я ощущала, что я, в отличие от него, еще держусь на плаву. Может, потому что ничего не помню. А он… все было слишком нехорошо с ним, когда я его встретила. К чему-то шло… Я гнала от себя мысль, что он хочет убить себя, но мысль эта была слишком навязчивая и… естественная что ли. Он не хотел жить. Да-да, именно так! Именно поэтому я не могла себе найти места, когда оставила его. Он просто излучал патологическое нежелание жить…

Я нащупала мобильник и дрожащими пальцами нажала на вызов. Он взял почти сразу!

— Привет, Саш…

Я едва сдержала вздох облегчения.

— Как у тебя все прошло? Отец приезжал?

— Да. Я сейчас у них дома, не у себя. Сегодня на ночь останусь тут.

— Все нормально у тебя?

— Да, как обычно. Саш, что у тебя с голосом? Почему ты шепотом?

— Охрипла после сна. Весь день продрыхла. Заняться нечем, вот отсыпаюсь… завтра мы увидимся?

— Ага, приезжай. Если меня отец выпустит от себя. Я позвоню, когда буду дома, окей?

— Я очень хочу тебя увидеть. Мне без тебя плохо, Макс… Максим?

— Да, милая?

— Ты… ты же ничего с собой не сделаешь?

— Что ты имеешь… а, ты думаешь, что я…

— Ну да…

Он как-то невесело хохотнул.

— Сашка, нет. Это ни хрена не выход.

Теперь уже я не смогла сдержать облегченный вздох. Он так сказал, что почему-то я сразу поверила, что он этого не сделает.

Я легла и снова стала смотреть на фотографию. Разговор с Максом расслабил меня, но в то же время дал силы. Я не должна позволить ему тащить его груз самому. Завтра я накачаю себя таблетками, чтобы не падать больше в обмороки и заставлю его все мне рассказать. Пока а я не знаю правды, я заложница своей памяти, пустой памяти. Все мои действия напоминают попытку собрать паззл, в котором не достает половины кусочков. Почему Максим находится в этом своем дурацком ступоре? Почему в том баре кровь? Почему мое сознание играет со мной безумные штучки типа исчезновения и появления бара? И еще сотня разных "почему". Я всегда ненавидела быть зависимой от обстоятельств или людей. Ну не считая Максима — эту зависимость я принимала с наслаждением. Я погладила фотографию. Мне нужно вернуть себе этого самоуверенного сильного парня, в которого я интуитивно влюбилась уже дважды. В первые минуты знакомства. Даже если он сделал какую-то мерзкую гадость. Даже если он сделал эту гадость мне. Ведь он так страдает из-за этого… как я могу его не простить.

Мне захотелось есть. Я поднялась, надела идиотские тапочки с зайчиками, которые не помню откуда у меня появились и, держась за все что попадалось под руку, побрела на кухню. Да, интересно каким образом я буду завтра решать свои проблемы, если силы так и не вернутся ко мне. Может у меня менингит? Воспаление мозговых оболочек. Славненькое дельце. Или умру, или останусь дурой. На кухне была одна Светка. Листала журнал и поедала орешки из хрустальной вазочки.

— О, ты чего встала? — Удивилась она.

— Еда есть человеческая?

— Пельмени сварю, хочешь?

Я кивнула и села на стул. Чувствовала себя старушкой, которая пробежала кросс. Пока сестра готовила, я листала ее журнал.

— Выбираю себе новый мобильник. — Бросила она. В журнале были один телефоны.

— Блин, ну откуда взялись эти неудобные трубы?! — Пробормотала я, разглядывая рекламные картинки с девицами и парнями, держащими мобильники. — Они же крошечные! И кнопки неудобно нажимать. Я хочу сониэрик, который у меня был. Ну ты помнишь, зеленовато-желтый такой?

Светка на секунду замерла, а потом покачала головой.

— Нет, не помню.

Я опять принялась за журнал. Боковым зрением видела, как сестра достала из холодильника что-то, подошла к плите, потом снова к холодильнику… Меня неприятно кольнуло. Нет, ну хватит уже, только не сейчас… я подняла глаза и стала за ней наблюдать. Это абсурд…