Снег как пепел - [59]

— По-моему, я учил тебя не выделяться среди других, — бросает мне через плечо всадник.

Я каменею, осознав, что обхватила руками за пояс Генерала. Щеки горят от стыда и расстройства, что меня поймали. С другой стороны, я могу наконец избавиться от шлема. Что тут же и делаю, сдернув его с головы и бросив на землю. Генерал пускает лошадь рысью позади батальона Доминика. Его солдаты продолжают отступать и сдвигаться влево, в то время как другая часть пехоты занимает освободившееся пространство.

— Вы отвезете меня обратно во дворец?

Солдаты Доминика разворачиваются направо и выстраиваются за крайней слева конницей.

— Ты останешься со мной, — недовольно отвечает Генерал и указывает на мой арбалет: — Сначала стреляй в ближайших. Что бы ни случилось, не переставай стрелять.

Я вставляю стрелу в арбалет, и Генерал ударяет лошадь пятками по бокам, заставляя перейти на галоп. Мы проносимся мимо солдат Доминика, дугой раскинувшихся вокруг кавалеристов, равняемся с первым рядом всадников и скачем дальше вместе с ними.

— На счет «три», — сообщает капитан кавалерии Генералу.

— Командуй.

Капитан поднимает меч в воздух. Я выглядываю из-за спины Генерала, осматривая горизонт: с кем же нам предстоит сражаться? И там из-за сочных зеленых холмов вздымается кошмарная волна. Прямо перед нами пересекает холм конница Ангры — лошади покрыты броней, солдаты подняли арбалеты, мечи и секиры. Между отбивающими дробь копытами бегут толпы пехотинцев в доспехах с эмблемой черного солнца. Так вот почему Ноум оттянул сюда полк Доминика. Если конница Ангры прорвется, то, находясь на самом левом краю, они смогут встать между оставшимся войском Ноума и воротами Битая.

Рядом скачет еще один всадник — Мэзер. Он встречает мой взгляд, уверенный и спокойный перед приближающейся конницей Спринга. Еще один холм, и до них можно будет достать стрелой.

— Один! — кричит капитан. — Два!

Я вскидываю арбалет. Вот оно! Я рубилась врукопашную с небольшими отрядами солдат Спринга, но никогда не участвовала в битве. Странное спокойствие снисходит на всех, и оно не вызвано магией накопителя Ноума. Оно вызвано глубочайшим инстинктом, отсекающим все лишние в битве чувства.

— Три!

Мы с Генералом бросаемся вперед вместе с кавалерией Ноума. Мир замедляется — в нем не остается ничего, кроме топота копыт, криков солдат, волны стрел, взметнувшихся от арбалетчиков Спринга и окрасивших небо жуткими черными полосами. Я тоже стреляю, потом еще раз, медленно снижая наклон арбалета, когда мы все ближе и ближе подъезжаем к всадникам Спринга. В последние секунды перед столкновением Генерал касается ладонью моей ноги. Мэзер поворачивается ко мне лицом: в его расширившихся глазах спокойствие.

Происходящее вокруг кажется сном, но сказываются долгие годы тренировки. Наши лошади сливаются с конницей Спринга, летят стрелы, мечи рассекают воздух, кинжалы вонзаются в тела. Мой арбалет мелодично поет, выпуская стрелу за стрелой. Только песней своей он ранит солдат Спринга — стрелы вонзаются в неприкрытые доспехом участки тела. Арбалет не просто оружие, которое я держу в руках. Нет, он — это я, а я — это он. Слившись в единое целое, мы подстреливаем солдат одного за другим, словно только для этого и были созданы.

Генерал разворачивает лошадь, и я, выйдя ненадолго из боевого транса, замечаю, что мы промчались сквозь всю кавалерию Ангры. Сначала меня кидает в пот от радости и облегчения: их так мало осталось! Но потом я вижу, что нас ожидает за конницей.

— Мэзер!!

Крик Генерала пронзает меня, как десятки стрел. Повернувшись, я вижу приближающегося Мэзера. Он почти доехал до нас. Он почти… Закончить мысль не хватает времени. Нас ждут пушки. Десятки пушек, затащенных буйволами на холмы. Рядом с этими железными монстрами стоят солдаты, и даже отсюда, издалека, я слышу их ликование, когда они поджигают взрывчатое вещество. Все, что я успеваю осознать, — это непомерную радость солдат от предстоящей нам гибели. Глаз улавливает, как черные ядра тяжело падают на землю вокруг, и невидимая сила тут же срывает меня с лошади, и я оказываюсь на земле.

Боль от сломанного ребра пронзает грудь. Дикий, мучительный шум в голове перекрывает все остальные звуки. Подо мной разливается кровь. Ранее приглушенные звуки возрастают до ужасного звона в ушах. Я приподнимаюсь, и снова чувствую адскую боль. Но разве это важно, когда снова стреляют пушки и конница Ноума взлетает на воздух?

Мы попали в ловушку, и теперь из-за пушек на нас выбегают солдаты Спринга, а те, которых мы не убили при первой атаке, окружают нас сзади. Тут и там оставшиеся в живых корделлианские всадники рубят врагов и стреляют вслепую. Бесполезно! Мы отрезаны от нашей армии, бессильны и обречены из-за глупой спешки разгромить кавалерию Ангры. Я с трудом поднимаюсь на ноги. Доспехи и слои поддоспешника заключают сломанное ребро в своего рода жалкую самодельную шину, и я, спотыкаясь, бреду вперед сквозь дым, осколки и усеивающие поле тела. Легкие забиты острым запахом крови и пота, возрастающим с каждым взрывом и каждым криком.

Мэзер! Мне кажется, что я кричу его имя, но голоса своего не слышу. Может, я лишь слабо выдохнула его или тихо простонала в темноте. Уильям! Рядом взрывается пушечное ядро, сбивая меня с ног своей невидимой силой. Я валюсь на поднимающееся тело, и в мое плечо вцепляется окровавленная рука. На одну чудесную и в то же время жуткую секунду я цепенею от шока, видя, кто меня схватил, как он изранен. Генерал. Когда он раньше описывал подобные случаи, они казались мне чуждыми и далекими, будто мне никогда не придется столкнуться с ними.