Снайпер морской пехоты - [75]

Группа офицеров, которая вышла вместе с генералом, направилась к дому, заходя к нему сбоку. Генерал остался наедине с юным адъютантом. Карлос ждал. Молодой офицер занял своё место слева от начальника. «А теперь — стой!» — приказал Хэткок. Оба остановились. Перекрестье прицела легло точно на сердце генерала.

Хэткок лихорадочно повторял в уме основные положения меткой стрельбы: «Крепкий хват, внимание — на перекрестье, на спусковой крючок нажимай плавно, жди отдачи. Дыхания надолго не задерживай, вдохни и расслабься, дождись естественной паузы, внимание — на перекрестье, нажимай пла-а-вно…»

От сильной отдачи он мигнул. Открыв глаза, Хэткок увидел, что генерал лежит на спине, из груди его хлещет кровь, а безжизненные глаза уставлены на раскалённое добела солнце.

Адъютант генерала упал на землю и пополз к огневой точке, обложенной мешками с песком. Остальные офицеры, всего несколько секунд назад отошедшие от своего командира, бросились в укрытие.

Снайпер морской пехоты скользнул в мелкую промоину и, плотно прижавшись к земле, начал крадучись пробираться вперёд, двигая обеими руками. По сравнению с тем, как он добирался до места, отходил он просто со скоростью света. Двигаясь по-прежнему ровно и плавно, теперь он преодолевал далеко не один фут в минуту. Путь, примерно равный тому, который он прополз за трое суток, он преодолел за четыре-пять часов. За время отхода ни один патруль к нему не приблизился, и он понял, что дульной вспышки никто не заметил. Это его не удивило с учётом того, что стрелял он в дневное время с дистанции восемьсот ярдов. Само собой, патрули были высланы, но им пришлось прочёсывать не одну сотню акров. В какой-то момент ему показалось, что он засёк по слуху один из них, далеко слева.

До границы джунглей он добрался уже почти ночью. Ужом скользнув в подлесок, Хэткок впервые за трое суток оторвал колени от земли. Мучительная боль заглушила переполнявшую его радость. Он бросился в густой лес. Не забывая о минах, но двигаясь по возможности смело и быстро, он за несколько часов преодолел три километра до заранее определённой точки, где его должны были подобрать.

Там он засел в зарослях и стал дожидаться своих, памятуя о том, что в джунглях могут рыскать патрули, пытаясь напасть на его след. Сердце билось с частотой сердцебиения в состоянии покоя. Вместо тяжёлого дыхания, гремевшего в ушах, он слышал теперь песни птиц и других обитателей джунглей. Прежнее напряжение сменилось спокойствием, и он погрузился в мысли об Арканзасе и о том, насколько этот момент походил на многие из его школьных дней, когда он любил посидеть в кустах за бабушкиным домом, положив на колени старую винтовку «Маузер» и уложив рядом шумно дышащую шотландскую овчарку. Впервые за четверо суток он закрыл глаза.

* * *

«Сержант Хэткок, — прошептал чей-то голос. — Никак не ожидал застать вас спящим». Это был командир отделения, с которым Хэткок пришёл сюда четыре дня назад. Он присел у куста, под которым снайпер морской пехоты дожидался своих.

Хэткок медленно растянул губы в улыбке, не торопясь открыть глаза. «А я знал, что вы идёте. Я ещё пять минут назад услышал, как твоё отделение топает по хребту».

— Давайте в путь. Чарли тут повсюду, по холмам ползает, а нам до вертолёта ещё топать и топать, — сказал ему командир отделения. — Когда мы вышли с высоты, Чарли у себя палил напропалую. Надо понимать, достали генерала?

— В общем, о землю он ударился со страшной силой, — ответил Хэткок, вытаскивая фляжку и проглатывая последние несколько капель. — Водой не угостишь?

— Конечно, — ответил морпех, протягивая Хэткоку открытую флягу, содержимое которое плеснуло через край. — Пора отмечаться[17]. Чарли злы как черти. После сегодняшнего им лишь бы вас достать.

Хэткоку стало не по себе, когда он услышал слова командира отделения: «Чарли злы как черти». Весь перелёт до высоты 55 он думал о том, что убийство этого генерала приведёт лишь к тому, что северные вьетнамцы и вьетконговцы начнут сражаться ещё ожесточённее.

Позднее он всегда вспоминал об этой работе со смешанными чувствами. В последовавшие недели потери американцев резко возросли, и он начал подозревать, что начальство совершило ошибку, решив отправить снайпера на это задание.

Когда Хэткок вышел из вертолёта, ступив на родную землю высоты 55, его встретили улыбки и приветственные крики морпехов. Бэрк, стоявший среди них, сказал: «Белое Перо не подкачал!»

Хэткок улыбнулся.

Гигант-капитан, который затащил Хэткока на это задание, так шлёпнул его по спине, что Карлосу стало страшно за состояние своего скелета. Увалень-морпех положил Хэткоку на плечо руку размером со сковородку и сказал: «Сынок, я чертовски рад, что ты вернулся живым и здоровым. Тут все за тебя молились. Мы все тут за тебя молились. Отличная работа!»

Шагая вверх по скату к своей хибаре, Хэткок почувствовал, что на него всё-таки наваливается безумная усталость, накопившаяся за время нахождения на задании. Ему страшно захотелось лечь и проспать несколько суток подряд. Но он сам установил для себя строгие правила. И поэтому, несмотря на то, что это задание было для него последним, и через несколько дней он должен был вылететь с высоты 55, вернуться в роту военной полиции и через Окинаву улететь в Мир, он этих правил не нарушил: прежде чем лечь спать, он вычистил винтовку и снаряжение.