Смысл жизни - [5]

Загдан был свободен. Однако это была мнимая свобода — ведь он находился в Пруссии, в стане врага. Он почувствовал себя страшно одиноким, и это причиняло ему куда большую боль, чем горящая рана на голове и разбитые колени. Когда он задумал побег, когда резал доски в полу вагона, он не думал о том, что будет дальше. Он хотел только одного — быть свободным. И в эту минуту он был свободен. Понемногу он успокоился и уже трезво обдумывал, что ему нужно будет сделать за эти длинные ночные часы. Он уловил характерный запах вокзала и пульс его работы. Все это было ему близко, он сжился с этим за многолетнюю работу на железной дороге.

Однако он быстро отбросил от себя все эти мысли. Достал пистолет, загнал в ствол патрон и сунул оружие в карман. Вдруг он услышал шаги. Кто-то шел, останавливался, снова шел. Загдан осторожно высунул голову из будки и посмотрел в ту сторону, откуда долетал приглушенный отзвук шагов, Несмотря на темень, он заметил человека. Это был железнодорожник. Он шел с фонарем вдоль вагонов, около некоторых останавливался и что-то записывал.

Загдан прикрыл дверцу будки. «Вот он, единственный подходящий случай», — мелькнула мысль. Да, он воспользуется им. Обязательно! Он тихо прикрыл дверь и с громко стучащим сердцем, весь напряженный, словно натянутая до отказа тетива лука, приготовился к прыжку. Первый раз он должен был убить человека не на расстоянии выстрела из ручного пулемета, а вблизи, рядом с собой.

Немец задержался у соседнего вагона. Загдан видел свет его фонаря, даже слышал дыхание. Секунд через двадцать луч фонаря скользнул вниз, и вновь захрустел шлак под ногами двинувшегося в сторону будки немца.

Загдан непроизвольно подался чуть назад. Секунда, две — и через щель он увидел силуэт железнодорожника. Загдан толкнул дверцу, оттолкнулся и, словно рысь с дерева, бросился на идущего.

Прыжок был точным. Прежде чем коснуться ногами земли, он левым предплечьем уже намертво обхватил шею немца и затащил его под вагон. Загдан дышал тяжело, хрипло и весь дрожал от нечеловеческого напряжения. Он лихорадочно стал снимать с немца железнодорожную форму. Затем забросил его в пустой вагон, закрыл, а сам вскочил в будку и переоделся.

Одежда немца оказалась немного тесноватой, но в общем подошла. Он надел на голову железнодорожную фуражку, пистолет сунул за пояс, гранату положил в карман, взял в руку фонарь и спрыгнул на землю.

Был уже поздний вечер, но где-то вдалеке на станции продолжалась работа. На соседних путях переводились составы вагонов, пыхтели, выпуская пар, локомотивы, а от порта долетали приглушенные отзвуки судовых сирен.

Загдан долго стоял, прислушиваясь. Он размышлял, как ему вырваться из этого лабиринта путей, вагонов, семафоров. Помня, с какой стороны прибыл его эшелон, он решил идти именно туда. Он тщательно заслонил свет фонаря и двинулся осторожно, чтобы не наткнуться на кого-нибудь. Людей он видел только издали, и то редко.

Станция охранялась слабо, — видно, немцы чувствовали себя здесь уверенно.

Загдан подошел к следующему составу и увидел за ними какое-то бетонное ограждение. Он залез на буфер и выглянул. За ограждением тоже стояли длинные ряды вагонов, а дальше виднелись огромные складские постройки. На скудно освещенных платформах он заметил фигуры солдат. Долго и внимательно он наблюдал за стоящим эшелоном, за солдатами и железнодорожниками, которые сновали по платформам, около вагонов и кранов. Он догадался, что это та часть станции, выделенная для нужд армии, где и производится погрузка военных материалов. Его взгляд остановился на цистернах и платформах, на которых под брезентом угадывались какие-то предметы овальной формы.

Вскоре Загдан отбросил мысль о том, чтобы поскорее покинуть станцию. Он решил действовать. Вначале он пытался не поддаваться этому искушению, но лихость взяла в нем верх.

— Да, я ударю, — прошептал он, — пусть знают, что Польша еще не погибла…

Он спрыгнул с вагона и, возбужденный тем, что решил, начал лихорадочно искать что-нибудь подходящее, необходимое ему для осуществления его плана.

Колодец, где проходили кабели, он нашел довольно быстро. С трудом отодвинул тяжелую крышку, посветил вниз фонариком и осмотрел колодец. Да, он мог подойти… Правда, немного далековато от стены…

Итак, пока все шло хорошо. Теперь он снова крался вдоль вагонов, залезал на платформы и лихорадочно искал проволоку или шнур. Он помнил, что где-то на каких-то вагонах видел надпись: «Проволока». Но тогда он не обратил на это внимания. А теперь ходил, искал, возвращался, прочитывал десятки надписей… Наверное, только после часа лихорадочных исканий он нашел вагон с проволокой. Там лежали мотки проволоки разной толщины. Он выбрал один из них и чуть ли не бегом поспешил к кабельному колодцу.

Закрепив один конец проволоки и медленно разматывая ее, он шел к стене. За ней царила тишина. Только где-то дальше, от платформы, долетал шум голосов — там работали. Он перебрался через стену и зашел между вагонами.

Он не ошибся. Надписи свидетельствовали о том, что состав предназначен для отправки на фронт. Он заметил приближавшуюся охрану. Быстро лег за колесами большого вагона и прижался к земле. Солдаты прошли близко от него. Подождав немного, он двинулся дальше. Наконец Загдан увидел цистерны. Они стояли рядом с другими составами. На нескольких вагонах был характерный красный знак и надпись: «Осторожно перекатывать! Взрывчатка!» Значит, здесь были вагоны с боеприпасами и взрывчатым веществом.