Смысл жизни человека: от истории к вечности - [112]

Дилемма «индивидуализм – коллективизм» ложна: ни одиночка, как таковая, ни совокупность, как таковая, не являются фундаментальными фактами человеческой экзистенции. Это лишь мощные абстракции. Фундаментальным фактом экзистенции Бубер называет «человек с человеком», сферой Между (des Zwischen) – истинное «третье», противостоящее ложной дилемме индивидуализма и коллективизма.688

Примеры истинного «между» – спонтанный, непосредственный диалог, непредсказуемый урок, как результат настоящего общения, некий поединок в промежутке душа – мир. В любом случае – это происшествие, не выражаемое в психологических понятиях, а – нечто онтическое. На узкой кромке, где встречаются Я и Ты, намечается то истинное Третье, «познание которого поможет человеческому роду вновь обрести подлинную личность и учредить истинную общность».689

Глава 5. Нравственный смысл жизни как диалог человека с Абсолютом

5.1. Идея и смысл морали

Первое, с чем сталкивается исследователь морали, – это парадоксальное соседство практической редкости (до невозможности) «чистой» морали и ее нелокализованной «вездесущности». Действительно, моральные основания или аспекты сознания и деятельности человека всегда, явно или неявно, содержатся в целях, которые он ставит перед собой и другими, в средствах, избираемых для их достижения, в ценностях, на которых он базируется при осмыслении своей жизни. Отсюда легко вытекает инструментальная трактовка морали, предполагающая, что ее сущность планомерно раскрывается в конкретноисторическом измерении человеческого бытия, и что обратное – теоретическое – движение от существования к сущности позволяет, если и не найти подлинный нравственный смысл жизни, то хотя бы сформулировать его в этических понятиях.

В такой трактовке мораль выступает как социально-психологическое средство, выработанное в долгих «родовых муках истории» для очеловечивания живого существа, называемого «человеком», но вечно становящегося таковым. Взаимосвязь природного и социального существования людей обретает статус едва ли не главной проблемы науки о морали, исследующей, чем отличается поступок именно человека от действий, диктуемых ему его биологической природой. В тени остается духовная составляющая человека, требующая специфического освещения и принципиально новых моделей исследования.

Движение в этом направлении было сделано И. Кантом, утвердившем, как сущностное, не – (анти-) – прагматическое содержание морали, или то, что остается «за вычетом» из всех социальных связей и отношений стремлений к удовольствию и счастью, соображений пользы и концепций человеческого совершенствования. Отказ от любых склонностей как «материи поступков», безусловное уважение к нравственному закону, как таковому, в работах Канта, обуславливаются априорным статусом базовых принципов нравственности, точнее, подлинным принципом автономии источника морали, а не частичной «автономии», когда под ней понимается только собственная логика развития морали и ее невыводимость напрямую из социально-экономических факторов исторического развития общества.

Как же возможна, по Канту, мораль в ее настоящем, или сущностном виде? Только как свободно избираемое (назначаемое) должное, имеющее тогда смысл и в том случае, если бы примеров его аутентичного воплощения в мире не было бы вовсе. (Уровень существования морали, как и человеческий опыт вообще, здесь ничего не доказывает и не опровергает, а уникальность возможных примеров лишает философию необходимого, по Канту, права называться наукой. Таким образом, практическая вездесущность морали в человеческих поступках оказалась недостойной научного анализа, в силу неуниверсализуемости самих поступков).

Но, к примеру, для христианской морали совпадение индивидуального и универсального в конкретном примере не только возможно, но и действительно: «Царство Мое не от мира сего» – сказал Христос, находясь в «сем» мире. Так постулируется наличие иерархии морально-нравственных реалий, позволяющей выделить метафизикоонтологическую структуру морали как источник всех (включая и внеморальные, по Канту) проявлений человеческой жизни. В данном понимании морали именно ее структурно-онтологические характеристики определяют динамику ее конкретно-исторических проявлений.

Такая трактовка онтологического статуса морали позволяет рассматривать ее не как одну из граней, форм человеческой жизни, а в качестве ее собственно человеческой сущности, репрезентирующей принципиальную обращенность к человеку абсолютного содержания его собственного бытия. Мораль, в своей сущности, – не средство облагораживания человеческой природы, не инструмент усовершенствования общественных отношений, и не цель духовного совершенствования человека и человечества… Она представляет собой абсолютное начало его индивидуального целостного бытия, которое обнаруживается, на уровне существования, в виде и «средства», и «цели».

На уровне своей сущности мораль так же трансцендентна, как Бог или подлинный, последний смысл человеческой жизни: ничем из понятого нами и понятного нам она не детерминирована, абсолютна, в этом смысле.