Смертоносные гвозди - [55]

Писец принес горячий чай, и судья медленно опорожнил чашку. Вдруг он удивленно подумал: «Как странно, что жизнь продолжается, будто ничего не случилось! Умер Хун, женщина и мужчина заставили меня устыдиться, а я сижу здесь и пью чай. Жизнь продолжается, но я стал другим. Она продолжается, но я больше не хочу участвовать в ней».

Он был совершенно измотан и думал о покое, жизни в уединении. Но потом он понял, что ему это не удастся. Уединяться могут люди, не имеющие обязательств, а у него их слишком много. Он поклялся служить государству и людям, женился и народил детей. Он не мог отказаться от всего этого и сбежать, как трус, от висящего над ним долга. Придется продолжать.

Приняв такое решение, судья погрузился в раздумья. Вдруг отворилась дверь, прервав его размышления. Ворвались трое его помощников.

— Ваша честь, — возбужденно воскликнул Цзяо Тай, — из столицы прибыли два высокопоставленных чиновника! Они мчались всю ночь!

Судья удивленно посмотрел на них. Он велел предложить высоким гостям подкрепиться в зале для приемов, обещав присоединиться к ним после того, как переоденется в церемониальное платье.

Войдя в зал, судья увидел двух мужчин в халатах из блестящей парчи. По знакам на шапочках он понял, что это старшие инспекторы из Столичного суда. Когда он опускался на колени, сердце у него екнуло. Должно быть, дело было очень серьезным.

Старший из них торопливо подошел к нему, помог судье подняться с колен и почтительно произнес:

— Ваше превосходительство не должны стоять перед своими слугами на коленях!

Ошеломленный судья позволил проводить себя на почетное место. Старший чиновник подошел к алтарному столу у задней стены и осторожно взял лежавший на нем желтый свиток. Почтительно держа его обеими руками, он сказал:

— Сейчас ваше превосходительство прочтет августейшие слова!

Судья Ди поднялся и с поклоном принял свиток. Он медленно развернул его, следя за тем, чтобы императорская печать в верхнем углу оставалась выше уровня его глаз.

Это был императорский указ, в привычных официальных выражениях возвещающий о том, что в знак признания его похвальной службы в течение двенадцати лет Ди Жэньцзе из Тай-юани назначается главой Столичного суда. На свитке стояла подпись императора, сделанная алой кистью.

Судья свернул свиток и вновь положил его на алтарный стол. Потом, повернувшись в сторону столицы, он распростерся на полу и девять раз прикоснулся к нему лбом, чтобы выразить благодарность за высочайшую милость.

Когда он поднялся, чиновники низко поклонились ему.

— Мы двое, — с уважением сказал старший, — назначены помощниками вашего превосходительства. Мы взяли на себя смелость передать копии высочайшего указа старшему писцу, чтобы их развесили по всему городу и жители могли бы порадоваться чести, оказанной их судье. Завтра рано утром мы проводим ваше превосходительство в столицу. По высочайшему повелению вашему превосходительству следует приступить к исполнению обязанностей как можно скорее.

— Преемник вашего превосходительства, — добавил младший, — уже назначен и прибудет сюда, очевидно, сегодня вечером.

Судья Ди утвердительно кивнул.

— Теперь вы можете отдохнуть, — сказал он. — А я пойду в свой кабинет привести в порядок дела для моего преемника.

— Мы сочтем за честь помочь вашему превосходительству в этом, — подобострастно предложил старший чиновник.

Возвращаясь в кабинет, судья услышал доносящиеся издалека звуки фейерверка. Жители города уже начали праздновать успех своего судьи.

Навстречу им вышел старший писец и объявил, что чиновники управы ждут в зале заседаний, желая поздравить судью. Поднявшись на помост, Ди заметил, что все писцы, чиновники и стражники стоят на коленях перед столом и на этот раз три его помощника присоединились к ним.

Стоя на помосте вместе с двумя инспекторами, судья произнес несколько подобающих случаю слов, поблагодарив всех за службу во время его пребывания в городе. Он объявил, что все получат особое вознаграждение в соответствии со своим рангом и положением. Потом он взглянул на трех мужчин, которые так верно служили ему и стали его друзьями. Он объявил, что Ма Жун и Цзяо Тай назначаются начальниками правого и левого крыла судебной стражи, а Дао Гань — главным секретарем.

Возгласы чиновников слились с криками толпы, собравшейся на улице возле управы. «Да здравствует наш судья!» — кричали они.

Судья Ди с горечью подумал о том, какая же, в сущности, комедия эта наша жизнь.

Когда судья вернулся в кабинет, туда торопливо вошли Ма Жун, Цзяо Тай и Дао Гань, чтобы поблагодарить его. Но они резко остановились, увидев, как два внушительных чиновника помогают судье снимать церемониальное платье. Судья печально улыбнулся им поверх голов чиновников, и троица быстро удалилась. Когда за ними закрывалась дверь, судья с внезапной острой болью подумал, что дни безмятежной дружбы прошли.

Старший чиновник подал судье его любимую меховую шапочку. Выросший в придворных кругах, судья научился скрывать свои чувства. Но он не мог не вскинуть бровь при взгляде на эту старую, поношенную шапочку.

— Это редкая честь, — вежливо сказал младший чиновник, — быть сразу назначенным на высокую должность главы Суда. Как правило, высочайший выбор падает на кого-нибудь из более старых наместников провинций, а вашему превосходительству, я полагаю, всего лишь около пятидесяти пяти лет!