Смертельно прекрасна - [4]
— Все в порядке, вы чего? — Я приподнимаю ладони в сдающемся жесте и встаю из-за стола. Норин и Мэри-Линетт синхронно переводят на меня взгляды. Никогда раньше я не замечала, что они так похожи. — Я могу разобрать вещи сейчас, а завтра пойду в школу.
— Это необязательно.
— Тетя Мэри, все в порядке. Мне плевать, правда. Не хочу ни о чем думать, а в школу пойду, чтобы занять мысли.
— Реджина бы сказала тебе идти, сказала бы не пропускать занятия и не терять время. Она бы так поступила. — Нарезая овощи, шепчет Норин, но на меня не смотрит, а пялится на свои руки и кромсает моцареллу. В груди покалывает. — Она бы не оставила тебя дома, потому что надо двигаться дальше, а я хочу, чтобы ты двигалась дальше. Понимаешь?
Мы смотрим друг на друга. Взгляд у тети Норин пронзительный. Она вновь опускает его на разделочную доску, а меня до сих пор трясет. Я сжимаю в кулаки пальцы.
— Понимаю. Я в комнату пойду, хорошо? А поем попозже.
— Тебя провести? — Приподнявшись, спрашивает тетя Мэри, но я покачиваю головой.
— Не надо.
— В доме много спален.
— Не волнуйся. Я спущусь к вам. Просто потом. — Киваю и пытаюсь выдавить из себя улыбку, но выходит паршиво. Лицо Мэри-Линетт бледнеет. — Все в порядке. Честно.
Я не знаю, зачем говорю это, кого пытаюсь убедить. В конце концов, поперек горла встает колючий ком, будто крик, готовый вырваться наружу, и, подхватив с пола сумки, я срываюсь с места, надеясь, как можно скорей найти свою комнату и спрятаться.
Никто за мной не идет. Ношусь, словно сумасшедшая от одного кабинета к другому, а когда нахожу нужную спальню, пятки у меня пылают, будто бы я металась по горящим углям. Захлопываю дверь. Бросаю вещи. Хватаюсь ладонями за лицо и невольно начинаю расхаживать по комнатушке туда-сюда. Я ничего не вижу. Не вижу, какого цвета обои, не вижу, стоит ли кровать, есть ли окно. Все превращается в огромное, черное пятно, и оно в то же мгновение сваливается на меня, будто гигантский камень.
Выпрямляюсь, растерянно оглядываюсь и внезапно вижу свое отражение в большом прямоугольном зеркале. Со мной что-то не так. Что-то не так с глазами. Подхожу ближе и только сейчас понимаю, что на щеках мокрые дорожки, что сосуды в глазах полопались, а губы дрожат, словно мне жутко холодно. Что за черт. Пытаюсь успокоиться, а внутри так и пылает пожар, неистовый и безжалостный. Закрываю пальцами глаза, а слезы все равно катятся. Стискиваю зубы, а подбородок все равно дрожит.
В конце концов, я просто ложусь на кровать и беспомощно подгибаю под себя ноги. Доктор сказал, что однажды мне станет легче. Какой же он все-таки ублюдок.
Не знаю, сколько проходит времени. Час или два, но я все-таки нахожу в себе силы и поднимаюсь с постели. Щеки чешутся. Я прохожусь по ним пальцами и грузно выдыхаю. Что ж, комната совсем небольшая. Стены черные, широкое окно завешивает серый тюль. Пол старый и потрескавшийся, немного стертый. Но мне нравится. Вообще люблю, когда темно, когда свет не пробивается сквозь шторки и не врезается в глаза. Только тогда мне уютно, будто бы мрак скрывает то, чем я ни с кем не захотела бы поделиться. Например, я плачу, а ночью слез не видно. Например, я впиваюсь ногтями под кожу, а в темное время суток свежие раны не удается разглядеть.
Встаю на ноги и скептически осматриваю небольшой деревянный комод и стол. Я не должна попусту растрачивать время, но копаться с вещами совсем нет желания. Не люблю я раскладывать по местам то, что потом обязательно окажется черте где. Складываешь все вещи в шкафчик, разглаживаешь их, придавливаешь ладонями, словно они самое дорогое, что у тебя есть в жизни. Но уже на следующий день сначала неаккуратно вытаскиваешь какую-нибудь майку, потом закидываешь не вывернутые джинсы. Наточишь карандашей, разложишь их в рядочек. Но через пару минут возьмешь один из них, и все они покатятся к чертовой матери, затеряются под столом, закатятся под кровать, короче, гнилое это дело.
Собственно, именно поэтому я особо не заморачиваюсь, раскрываю сумки и просто скидываю вещи в одну кучу. Запихиваю их в комод, сам комод закрываю с трудом, но все же закрываю, и радости моей нет предела. На стол вываливаю книги и тетрадки из второй сумки. Выстраиваю их в шатающуюся пирамиду. Сойдет.
Вопрос: что завтра надеть в школу, даже не всплывает в моей голове. Наплевать. Не думаю, что это так важно, тем более что я не собираюсь производить впечатление. Мне не до одобрения людей. Пусть сначала сами себя одобрят, а потом мне что-то высказывают.
Неуклюже стягиваю с себя ветровку. Достаю из комода смятый свитер. В самый раз. Нахожу в пакете старые кроссовки — с протертыми пятками, но любимые — и выношусь из комнаты, как из тюремной камеры. Мне нужно освежиться.
Не хочу встречать тетушек. Поэтому к выходу бегу на носочках, старательно ступая на те половицы, которые не скрипят. Естественно, все тонкости дома мне еще неизвестны, так что к входной двери я крадусь, как бегемотиха, постоянно задевая что-то локтями и снося на своем пути даже то, чего на моем пути не было. На пороге едва не сваливаю вазу с ярко-сиреневыми орхидеями. Каким-то волшебным образом я подхватываю ее на лету, и на лбу у меня появляется испарина.
АннотацияНикто не знает, когда мучениям придёт конец. Возможно, придется страдать всю жизнь, позабыв о таком чувстве, как счастье…. К этому и пыталась подготовить себя Кейт Уильямс, в глубине души осознавая, что в её случае муки безграничны и нескончаемы. Проходит время, всё меняется, когда она находит утешение в лице двух парней, так старательно оберегающих её друг от друга. Но никто даже не подозревает, что над Кейт нависла опасность куда хуже, чем смерть. А что может быть хуже смерти?
Дельфия Этел давно знает, что она ведьма. Еще она знает, что боль любого человека разрывает ее на части, приносит невыносимые муки. Ее спасение в безмолвии. В вечном одиночестве. Она собирается потонуть в стенах собственного дома, однако все меняется, когда на пороге появляются незнакомцы из далекого города — Астерии.Стоит девушке пойти с ними? Или, вырвавшись на волю, она очутится в еще более глубоком океане из боли и одиночества?Тем временем в Астерии все меняется. После того, как Ариадна Блэк продала душу Дьяволу, она превратилась в ночной кошмар, вырвавшийся из снов жителей.
Я стала особенной, не представляя собой ничего необыкновенного. И я стала такой благодаря одному человеку. Мы вместе создали воспоминания и вместе запечатлели друг друга в памяти.
Лия Бронская вынуждена жить со страшным дефектом сознания.Амнезия беспощадно забирает целый год из памяти девушки: триста шестьдесят пять дней, переполненных какими-то событиями, эмоциями просто-напросто исчезают, оставив после себя лишь пустоту, вопросы и боязнь одиночества. Смирившись с таким тяжелым диагнозом, Лия хочет продолжить жить дальше, хочет стабилизироваться и забыть о потере, но вместо этого она оказывается в эпицентре опасных событий, развернувшихся на окраине её города.Подростковые самоубийства чередой кровавых дат заполняют все таблоиды газет, заголовки журналов.
Чтобы вернуться к нормальной жизни, Китти Рочестер забывает о прошлом. Она начинает все заново – с нуля – будто сердце и вовсе не разбивалось на осколки; будто воспоминания не приносят боли и не оставляют следов. Однако, оказывается, невозможно убежать от собственных страхов. Особенно тогда, когда у них жгуче-черные волосы и невообразимо голубые глаза.
Ты когда-нибудь задумывался, о жизни после смерти? Рейчел Уорен — нет. Она проводила будни, работая официанткой, разъезжая на старом Фольксвагене и болтая о жизни с лучшей подругой, но, по закону сюжета, который кто-то выдумал и назвал судьбой, всё изменилось…Рейчел умерла…Для неё начался новый этап в существовании. Она — призрак, она — заблудшая душа, она, та, кто умер вместо другого человека, но волнует ли это саму смерть?Боль. Предательство. Любовь. Ненависть. Счастье…Что ещё нужно для того, что суметь выжить там, где не выживает никто?Один час…Посмотрим, сможет ли он помочь Рейчел спастись…
Начавшийся осенью 2008 года, грандиозным крахом множества ведущих структур западного мира — нынешний глобальный кризис капитализма, к исходу 2011 года стал не столько кризисом экономическим, сколько, прежде всего — кризисом цивилизационным. Причем, цивилизационным кризисом, не только для Запада, но, и для всего остального мира. В результате, для всей нынешней земной цивилизации, в крайне острой форме, оказались поставлены, такие наши классические русские вопросы, как: «Кто виноват?» и «Что делать?».
Идея похалтурить на работе заканчивается для Серёги хуже, чем он мог представить, он оказывается внутри игры. И он бы не был сильно против, если бы это была какая-нибудь весёлая фэнтезийная рпгешка, но он он попадает в кривой выживач, лут в котором попадается раз в "полгода", а кругом ходят жуткие монстры, с которыми приходится сражаться чуть ли не голыми руками. Но Серого никто не спрашивает, где он хочет оказаться, и ему ничего не остаётся, кроме как попытаться выжить в этом новом мире.
Оказавшись одна, без денег, без перспектив, без шансов устроиться, Кира решает довериться слухам. Говорят, самое элитное высшее учебное заведение страны – Борская Академия Магии – принимает всех одарённых без исключения. Обучение бесплатно, поступившим полагается содержание. Что ещё нужно? Кира отдаёт последнюю наличность за билет. Осознание собственного безумства приходит уже в пути. У неё нет денег, нет нормального начального образования. Кира чувствует себя курицей, которая зачем-то лезет в сад райских птиц.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.