Смертельно прекрасна - [24]
— А что надо взять?
Хэйдан закатывает глаза и выкатывается из машины. Он решительно обходит пикап и стягивает брезент с кузова. Мои глаза ползут на лоб. Вот черт.
— Давай сразу обговорим это, Хэрри. — Предлагаю я, скрестив на груди руки. — Никто не предупреждал, что ты третий брат Винчестеров.
В машине валяются биты, веревки, фонарики… Взгляд у меня такой же растерянный, как и у Мэтта. Парень покачивает головой и едва слышно отрезает:
— Сумасшедший дом.
— Нужно ко всему быть готовым.
— И поэтому в твоей машине черная изолента? — Мэтт подхватывает ее, прокручивает в тонких пальцах и кидает обратно. — Кто из нас сабмиссив, кто доминант? У строим здесь несанкционированный роман Эл. Джеймс.
— Ты читал пятьдесят оттенков? — Я ошеломленно вскидываю брови. — О, Господи, не знаю, что хуже: Хэрри с битой или ты с этой книженцией.
— Ее Джил читала.
— Ну да, конечно. Оправдывайся теперь.
— Так, ребята, у нас нет времени. — Хэйдан хмурит брови и становится совсем не тем Хэйданом, который заикался при первой встрече. — Мэтт, я тут взял твой лук.
— Что взял?
— Твой лук, стрелы. Ты же ходишь на спортивную стрельбу, и я решил…
— Так, хватит. Что за ахинея? — Перебивает Мэтт. — Я тебе что — Робин Гуд? Черт тебя дери, Хэрри, ты спятил? Какой лук? Откуда вообще эти вещи в кузове?
— Я подумал…
— Не надо ни о чем думать. Мы здесь лишь за тем, чтобы Ари потешила собственную фантазию. Никто не собирается нападать на нас. И ведьм никаких не существует.
— Но я видел! — Горячо восклицает Хэйдан. — Я видел, как тети Ари…
— Прекрати. — Мэтт ловко накрывает брезентом кузов, и над нами поднимается белый столб пыли. Он переводит взгляд на брата и неожиданно кажется мне раздраженным и до ужаса правильным. Как заноза в заднице. — Шевелитесь. Не хочу проторчать тут до утра.
А я еще думала, что он добрый. Мэтт самый настоящий паникер! Хотя, кто его знает, какой он на самом деле. Я бы, наверно, тоже разозлилась, если бы меня потащили посреди ночи непонятно куда. Протяжно выдыхаю и двигаюсь вслед за парнями. Надеюсь, меня не придется отскребать от асфальта, когда мои тетушки узнают, чем я занимаюсь, хотя, о чем это я? Еще они мне что-то скажут. Тогда мы с ними очень и очень сильно поссоримся.
Мы спускаемся по обочине. Хэрри подает мне руку, и я уверенно прыгаю с оврага. У меня сердце стучит так громко, что, кажется, будто оно сейчас выпрыгнет. Хотя я рада его слышать, оно перебивает посторонние звуки, от которых кровь леденеет и стынет в жилах. Через несколько секунд свет от габаритов машины остается позади.… И мы оказываемся в кромешной темноте под стоны и вой шелестящего леса.
Ветки хрустят под ногами. Над головами хлопают крыльями черные птицы. Я робко сглатываю и пытаюсь напомнить себе, зачем я вообще здесь нахожусь. Ах, да. Точно. Мне бы найти сумасшедших тетушек. Мэтт идет рядом. Он крепко держит в руке фонарь. Свет падает лишь в одну точку, оттого окружающий нас лес превращается в черное пятно. О но сужается с каждым сделанным нами шагом и превращается в невидимую клетку.
— Мы долго будем идти? — Шепотом спрашиваю я и осматриваюсь. Дорогу невидно.
— Вообще-то… если честно… Я никогда не находил их.
— Ты никогда — что?
Мэтт порывисто оборачивается, и братья едва не сталкиваются лбами.
— Тогда что мы здесь делаем?
— Ну, я уверен, они тут. — Хэрри вскидывает подбородок. — Правда. Я знаю.
— Что ты знаешь?
— Мэтт, тише!
— Почему тише? Здесь никого нет, Хэйдан. Мы одни.
— Прекратите, пожалуйста. — Я вклиниваюсь между парнями и снисходительно гляжу в невероятно огромные глаза Хэрри. Кажется, он не на шутку взволнован. — Слушай, если ты никогда не находил их, откуда ты знаешь, что они вообще здесь?
— Я видел машину. Вашу машину. Фольксваген.
— Когда?
— Каждый раз.
— Но сейчас никакой машины на трассе не было. — Напоминает Мэтт.
— Может, они оставили ее дальше?
— Ладно. Допустим. Но сколько ты собираешься идти? Весь лес мы ведь не обойдем.
— Тут есть гора, — парень кивает пару раз, будто сам себе. — Я изучил карту.
— Когда ты все успеваешь.
— В газетах писали об убийствах, жертвоприношениях. И если ведьмы и сидят вместе за костром, обсуждая расчлененку, делают они это определенно на горе Симплегад.
— То есть ты привел нас туда, где обычно находят трупы? Молодец… — Мэтт потирает пальцами переносицу и пожимает плечами. — Ты превзошел сам себя, Хэрри.
— Да что ты ко мне цепляешься? — Неожиданно восклицает парень. — Хватит!
— Я не цепляюсь.
— А что ты делаешь? Тебя вообще здесь быть не должно.
— А где я должен быть, а? — Мэтт наступает на брата и недовольно сводит брови. — Не думаю, что я смог бы нормально спать дома, зная, где тебя носит.
— Тогда в следующий раз я потружусь ничего тебе не рассказывать.
— Эй, прекратите.
— А что он язвит? Черт, Мэтт, ты за сегодня израсходовал свой годовой запас шуток.
— Я просто…
Внезапно из беспросветной глубины леса слышится оглушительный треск, и Мэттью порывисто оборачивается, прикрыв меня и Хэйдана спиной. Он раскидывает руки. Я резко подаюсь вперед, пытаясь вглядеться в темноту, а он меня не пускает, отступив назад.
— Что это было? — Его голос четкий, твердый. Парень нагибается, а мы с Хэрри ближе становимся друг к другу, столкнувшись спинами. — Вы что-нибудь видите?
АннотацияНикто не знает, когда мучениям придёт конец. Возможно, придется страдать всю жизнь, позабыв о таком чувстве, как счастье…. К этому и пыталась подготовить себя Кейт Уильямс, в глубине души осознавая, что в её случае муки безграничны и нескончаемы. Проходит время, всё меняется, когда она находит утешение в лице двух парней, так старательно оберегающих её друг от друга. Но никто даже не подозревает, что над Кейт нависла опасность куда хуже, чем смерть. А что может быть хуже смерти?
Дельфия Этел давно знает, что она ведьма. Еще она знает, что боль любого человека разрывает ее на части, приносит невыносимые муки. Ее спасение в безмолвии. В вечном одиночестве. Она собирается потонуть в стенах собственного дома, однако все меняется, когда на пороге появляются незнакомцы из далекого города — Астерии.Стоит девушке пойти с ними? Или, вырвавшись на волю, она очутится в еще более глубоком океане из боли и одиночества?Тем временем в Астерии все меняется. После того, как Ариадна Блэк продала душу Дьяволу, она превратилась в ночной кошмар, вырвавшийся из снов жителей.
Я стала особенной, не представляя собой ничего необыкновенного. И я стала такой благодаря одному человеку. Мы вместе создали воспоминания и вместе запечатлели друг друга в памяти.
Лия Бронская вынуждена жить со страшным дефектом сознания.Амнезия беспощадно забирает целый год из памяти девушки: триста шестьдесят пять дней, переполненных какими-то событиями, эмоциями просто-напросто исчезают, оставив после себя лишь пустоту, вопросы и боязнь одиночества. Смирившись с таким тяжелым диагнозом, Лия хочет продолжить жить дальше, хочет стабилизироваться и забыть о потере, но вместо этого она оказывается в эпицентре опасных событий, развернувшихся на окраине её города.Подростковые самоубийства чередой кровавых дат заполняют все таблоиды газет, заголовки журналов.
Чтобы вернуться к нормальной жизни, Китти Рочестер забывает о прошлом. Она начинает все заново – с нуля – будто сердце и вовсе не разбивалось на осколки; будто воспоминания не приносят боли и не оставляют следов. Однако, оказывается, невозможно убежать от собственных страхов. Особенно тогда, когда у них жгуче-черные волосы и невообразимо голубые глаза.
Ты когда-нибудь задумывался, о жизни после смерти? Рейчел Уорен — нет. Она проводила будни, работая официанткой, разъезжая на старом Фольксвагене и болтая о жизни с лучшей подругой, но, по закону сюжета, который кто-то выдумал и назвал судьбой, всё изменилось…Рейчел умерла…Для неё начался новый этап в существовании. Она — призрак, она — заблудшая душа, она, та, кто умер вместо другого человека, но волнует ли это саму смерть?Боль. Предательство. Любовь. Ненависть. Счастье…Что ещё нужно для того, что суметь выжить там, где не выживает никто?Один час…Посмотрим, сможет ли он помочь Рейчел спастись…
"В истории трудно найти более загадочную героиню, чем Жанна д'Арк. Здесь все тайна и мистификация, переходящая порой в откровенную фальсификацию. Начиная с имени, которым при жизни никто ее не называл, до гибели на костре, которая оспаривается серьезными исследователями. Есть даже сомнения насчет ее пола. Не сомневаемся мы лишь в том, что Жанна Дева действительно существовала. Все остальное ложь и вранье на службе у высокой политики. Словом, пример исторического пиара". Так лихо и эффектно начинаются очень многие современные публикации об Орлеанской Деве, выходящие под громким наименованием — "исторические исследования".
Приняв мученическую смерть на Голгофе, Спаситель даровал новой вере жизнь вечную. Но труден и тернист был путь первых христиан, тысячами жизней заплатили они, прежде свет новой жизни воссиял во тьме. Целых три века их бросали на растерзание хищным животным, сжигали на кострах и отрубали головы только за одно слово во славу Христа.
Юмор и реальные истории из жизни. В публикации бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и лексикона.
Размышления о тахионной природе воображения, протоколах дальней космической связи и различных, зачастую непредсказуемых формах, которые может принимать человеческое общение.
Книга включает в себя две монографии: «Христианство и социальный идеал (философия, право и социология индустриальной культуры)» и «Философия русской государственности», в которых излагаются основополагающие политические и правовые идеи западной культуры, а также противостоящие им основные начала православной политической мысли, как они раскрылись в истории нашего Отечества. Помимо этого, во второй части книги содержатся работы по церковной и политической публицистике, в которых раскрываются такие дискуссионные и актуальные темы, как имперская форма бытия государства, доктрина «Москва – Третий Рим» («Анти-Рим»), а также причины и следствия церковного раскола, возникшего между Константинопольской и Русской церквами в минувшие годы.
Небольшая пародия на жанр иронического детектива с элементами ненаучной фантастики. Поскольку полноценный роман я вряд ли потяну, то решил ограничиться небольшими вырезками. Как обычно жуткий бред:)