Смертельно прекрасна - [26]

Уже через несколько секунд мой смех подхватывают и парни. Мэтт приподнимается, хватается ладонями за лицо и взвывает:

— Вот же дерьмо!

— Дерьмо было бы, если бы мы там остались! — Вяло улыбаясь, сообщает Хэрри, и на моем лице застывает задумчивое выражение: черт, умереть в лесу, потому что мы гнались за моими тетушками, которые вроде бы как практикуют вуду магию — паршиво.

— Что это было? — Восклицает Хэйдан. — Койот?

— Снежный человек.

— Я серьезно.

— А как ты думаешь? — Меня до сих пор трясет. — Волк, наверно. Большой волк.

— Уж точно не твои родственники, — протягивает Мэтт и откидывается на сидении, не в силах больше ровно держать спину. — Поверить не могу.

— Я тоже! — Поддакивает Хэрри. — Ты его так откинул, будто в бейсбол играешь.

— Я спасал твою жизнь, если что.

— Я заметил.

— Невероятно. — Прохожусь пальцами по волосам и настороженно оглядываю парней. Мэтт лежит с закрытыми глазами, а пальцы Хэйдана до сих пор дрожат. — Больше никаких походов по ночному лесу Астерии.

— По крайней мере, без оружия.

— По крайней мере, больше никаких походов. — Мэтт искоса глядит на брата.

— Но мы ведь ничего не узнали! — Хэрри хмурится, а я облегченно выдыхаю. Главное, мы живы. А со своими тетушками я утром разберусь… Разве что-то может быть страшнее зверя, поджидавшего нас в кромешной темноте?

Я отворачиваюсь и крепко прикусываю губу. Одно мне не дает покоя. Тень, которую я видела, принадлежала явно не животному. Гляжу на ребят и замираю.

Эта тень принадлежала человеку.

ГЛАВА 7. НОВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

Мы подъезжаем к моему дому в третьем часу ночи, пикап с хрипом останавливается.

— Эй, Ари. — Мэтт кивает в сторону коттеджа и выпрямляется. — Ваша машина.

С лежу за его взглядом и замечаю на крыльце серебристый Фольксваген. Мне тут же становится не по себе, а живот скручивает судорогой.

— Черт, они дома.

— Почему они добрались быстрее нас? — Не понимает Хэрри.

— Может, потому что, они не прогуливались ни по какому лесу. Как считаешь?

Мэтт открывает дверь, пропускает меня, и я аккуратно спрыгиваю вниз, оглядываясь и осматривая светящиеся от ламп окна в доме. Тети не спят. Почему-то я не удивлена.

— Что ж, я надеялась, мы поговорим утром. Видимо, поговорить придется сейчас.

— Тем лучше, Ари. — Кивает парень и разминает плечи. Неуверенно перевожу на него взгляд. — Сама подумай: к чему тянуть? Разберись со всем прямо сейчас и забудь об этом.

— Наверно, ты прав.

— Я прав.

— Какой самодовольный.

— Иди. — Мэтт взъерошивает мне волосы, и я, защищаясь, отталкиваю его в сторону, мы усмехаемся, и на душе становится немного легче. Возможно, ничего страшного в моем разговоре с тетушками нет. Я ведь хотела узнать правду? Вот и узнаю. — Завтра увидимся на твоем любимом предмете.

— Договорились. Пока Хэрри! — Я подбегаю к окну и едва не сталкиваюсь с Хэйданом лбами. — Спасибо тебе.

— Обращайся. — Парень довольно улыбается. — Это ведь не последняя наша вылазка?

Хитро прищуриваюсь и, приблизившись к Хэрри почти вплотную, шепчу:

— Возможно, только не говори Мэтту, а то его хватит приступ.

— Заметано.

Мы прощаемся, я слежу за тем, как старый пикап, кряхтя, трогается с места, и грузно выдыхаю. Что ж. Пути назад нет. Искоса гляжу на коттедж и киваю сама себе.

— Отлично. Я справлюсь.

Сказать проще, чем сделать. Правда, едва я схожу с места, на мои плечи сваливается свирепое недовольство. Внезапно я понимаю, что именно мои тети виноваты в том, что со мной творится. Я бы никуда не поехала, если бы они не вели себя так странно, и нашей бы жизни с ребятами ничего не угрожало, если бы Норин и Мэри-Линетт не секретничали.

В этом есть смысл, верно? Мне даже дышать становится легче. В конце-то концов, с чего мне бояться их гнева, если я сама разозлилась не на шутку?

Открываю дверь, переступаю через порог и легкомысленно выдыхаю.

Кого я пытаюсь обмануть? От меня всегда были одни проблемы. Мама вечно во мне видела гигантскую гормональную бомбу, которая не заботится о себе, о своем будущем и о том, что должно быть важно сорокалетним старперам, но неожиданно по необъяснимым причинам абсолютно безразлично мне. Я с ней ссорилась. Она проводила беседы, словно я ее очередной трудный подросток, балансирующий на грани срыва. И мы не слышали друг друга, как ни старались. Я не слышала. И не хотела.

Возможно, теперь я понимаю, что должна была вести себя иначе, иначе с мамой, а не с кем-то другим. Мамы больше нет. Значит, и исправляться мне больше не зачем.

— Что. Это. Значит. — Железным тоном восклицает тетя Норин и оказывается прямо у меня под носом. Я даже не заметила, как она пришла! Просто моргнула, и вот она стоит на высоченных каблуках передо мной, сердито хмуря черные брови.

Так. Стоп.

На высоченных каблуках?

Я растерянно осматриваю наряд тети и встряхиваю волосами. На ней белая блузка и черная юбка-карандаш. Волосы уложены. Губы подведены темно-бардовой помадой.

Наверно, монстр все-таки догнал меня, и я мертва! В реальности эта женщина носит свитера под горло — даже при невыносимой жаре — и широкие брюки!

— Где ты была? — Ругается Норин. — Черт возьми, где тебя носило, Ари?

— Норин, прекрати, — взвывает Мэри-Линетт и устало выкатывается из кухни. На ней также белая блузка, вот только вместо юбки, черные узкие штаны с завышенной талией.