Смерть саксофониста - [26]

— Блондинка… — пожал плечами Мика. — Что теперь, с женщинами не связываться?

— Вам — нет! — вальяжная сказала, как отрезала.

— В этой ситуации выражение «Шерше ля фам» абсолютно не подходит, подал голос крупный седой мужчина в квадратных очках. — Ищите политику и обрящете.

— Брат жены Вольфа, — шепнула мне на ухо Лина.

— Многим не нравится здесь, что русская партия подняла голову, («прямо как гидра империализма», — подумала я), — и Руби был одним из лидеров, ярким представителем нового племени! Кому-то не понравилась та власть, которая сосредоточилась в его руках… Это типичное заказное убийство. И нашей полиции ни за что не докопаться!

Суперфин вдруг подал голос:

— Где власть, там и деньги. Вы согласитесь со мной?

— Какие деньги? — это вошла в салон Клара с новой партией бутербродов. — Руби потратил все на предвыборную кампанию. Уж кому, как не моему мужу, об этом знать? Он ссужал Вольфа деньгами.

— Верно, — подтвердил профессор, — вот через полгода у Вольфа, действительно, должны были быть деньги. Он запасся поддержкой нескольких крупных спонсоров. Те заинтересовались в его проекте благоустройства набережной.

— Откуда у него будут деньги, если его любовница щеголяет в натуральном жемчуге, — вальяжная особа до сих пор не успокоилась, но, увидев, что в комнату вошла Эстер, осеклась.

Лина поднялась.

— Валерия, пойдем?

— Да, пожалуй… А где Эдвард?

Суперфина мы нашли на кухне, он оживленно беседовал с Кларой Тишлер. Честно говоря, мне это не понравилось. Губернаторский имиджмейкер вел себя, как обычный дамский угодник. Надо будет предупредить Элеонору…

* * *

Спустя полчаса мы откланялись. Лина просматривала свои записи, а Суперфин откровенно зевал: ночной перелет явно утомил его.

— Решено! Эдвард, я везу вас в гостиницу, а вечером будьте любезны к нам. Вы согласны?

— Не спорю, Валерия, делайте, как считаете нужным. Мне, действительно, просто необходимо вымыться с дороги и поспать.

— Скажите, Эдуард, — Лина, оторвавшись от своих бумаг, вмешалась в разговор, — о чем вы разговаривали с Кларой Тишлер?

— О! — он поднял вверх палец. — Это весьма и весьма интересная дама. Мне многое стало понятно из разговора с ней.

— И что же вам стало понятно? — мой голос, как бы я не прятала интонацию, выдавал меня с головой. Все-таки я права — он бабник! Вот, знакомься после этого по интернету.

— Тема моей последней книги, вышедшей год назад, была проблема среднего класса в различных странах мира, — Суперфин оживился, сон словно рукой сняло. — Интересная все же эта часть социума — средний класс! Вы знаете, дорогие дамы, что люди, принадлежащие к этой части населения, составляют весьма неустойчивую прослойку.

— Ну, почему же? — возразила я, продолжая вести машину. — А по-моему, это — бюргеры, рантье, в общем, обыватели. Они раз в три года меняют машину, раз в пять лет — дом и имеют свой маленький гешефт.

— То-то и оно, что вы мыслите несколько устаревшими категориями, дорогая, — так-то, Валерия. Не впервой тебя щелкают по носу, когда ты образованность свою хочешь показать. Помнится, еще доктор Рабинович смеялся, когда я ему про друга-наркомана рассказывала в стиле газетных статеек начала перестройки. — То, о чем вы говорите, было в сороковых-шестидесятых. Еще совсем недавно человек знал, что если он или родители вложили в образование достаточную сумму денег, то выбранная профессия прокормит его до конца жизни. Но с развитием компьютеров все изменилось в мгновение ока. Кому нужна сейчас квалифицированная секретарша? Ее вполне заменит комбайн из компьютера, факса и интернета. А владельцы магазинов, живущие на разнице между оптовой и розничной ценой? Они превратились в ненужное звено, без которого можно обойтись. А ведь они относятся к среднему классу! Сколько безработных экономистов, инженеров, знания которых устаревают сразу же после окончания ими университета. Я насмотрелся этого в Мичигане.

Видно было, что Суперфин оседлал своего любимого конька, но Лина не дала ему развить тему.

— Вы сказали о том, что Клара — интересная женщина…

— Ах да… — опомнился он. — Эта пара, я еще не знаком с ее мужем, но очень хочу сделать это в ближайшем будущем, представляет собой типичных представителей среднего класса у вас тут, в Израиле. Они крепко стоят на ногах и знают, чего добиваются. Ее супруг, если мне не изменяет память, подрядчик?

Лина расхохоталась:

— Эдвард, ну, вы сравнили! Какой же они средний класс? Беньямин Тишлер — миллионер, берет огромные подряды, строит отели!

— Кстати, — добавила я, — вот мы и подъехали к вашей гостинице, Эдвард. Не знаю, кто ее строил, но вид у нее, прямо скажем, шикарный. Отдыхайте, а мы ждем вас у себя в восемь. Денис, сын Элеоноры, заедет за вами без четверти восемь.

— До встречи, дорогие дамы! — Суперфин схватил свой пузатый чемодан и направился к входу в гостиницу «Хилтон».

Мы смотрели ему вслед. Невысокий полный человечек не обернулся и спустя несколько секунд скрылся за дверью-вертушкой.

— Как он тебе, Лина? — спросила я.

— В нем что-то есть… — протянула она задумчиво. — Интересный дядька. Я бы сделала с ним интервью.

— Мне кажется, он ловелас… Потом случись что, перед Элеонорой будет неудобно, — я вдруг почувствовала, как жутко устала. Не хотелось никуда ехать, ни видеть никого.